— Есть, товарищ капитан!
Залаяли собаки. Издалека раздался недовольный голос. Тоже по-русски.
— Эй кто там шляется, мать вашу! Столяр, ты что ли?!
— Так точно! — прокричал Столяров.
— За***ал колобродить! Дай поспать, пьянь проклятая!
Возвращались, репетируя строевой шаг. Если бы кто-то увидел их со стороны, он бы принял их за сумасшедших, — так самозабвенно дурачились трое мужчин, смеясь, как дети. Пьяные только..
Однако у самой палатки их ослепил прожектор. Столяров и товарищи непроизвольно вскинули руки, пытаясь защититься от яркого света.
— Ну и кто тут развлекается? — раздался недовольный властный голос.
Из темноты вышли двое. Один, — часовой с автоматом. Тот, что встретил их. Автомат он держал на плече. Другой — плотный круглолицый человек лет сорока пяти в милицейской форменной рубашке, черных камуфляжных штанах, заправленных в высокие ботинки и омоновском бронежилете. В ярком луче света блеснули три звезды на погонах. С плеча полковника свисал АКСУ.
— Майор Столяров, это вы? — удивился полковник. — Гуляем, значит?
— Значит так! — ответил Столяров, с вызовом, но и с каким-то опасением. Было заметно, что у них с милицейским полковником взаимная неприязнь.
— Молодцы, — сказал полковник тоном, не предвещавшим ничего хорошего. — Ну и дисциплинка у вас, товарищи военные!
— А вы, товарищ полковник, с инспекцией приехали? — спросил Столяров. — А я не помню, разве фракция Внутреннего порядка имеет к нам какое-то касательство?
— С чем я приехал, с тем приехал. Не твое дело! — отрубил полковник. — Мне-то без разницы, хоть все здесь спейтесь! Но у меня хрен бы ты себе такое позволил!
— Возможно, — согласился Столяров.
— А это кто? Что-то я вас, военные, не помню.
— А вы и не обязаны помнить! Гости мои!
— Гости, говоришь? С грузинскими флагами?
Сергей и Юрий Николаевич ждали, куда дело повернет. Влезать в чужой монастырь не хотелось. А вот у майора, похоже, будут неприятности из-за них. Это хреново.
— Товарищ полковник, разрешите? — шагнул вперед Сенцов.
— Не разрешаю! — отодвинулся полковник. — Вы что здесь делаете?
— А вам, товарищ мент, какое дело? — вмешался Столяров.
— Хамишь, майор. Это нехорошо. В твоем положении мне хамить невыгодно и неправильно. — Полковник, хотя и был зол, однако сохранял спокойствие. — Мне просто интересно, как это офицеру вооруженных сил Осетии, … и России не противно распивать водку с врагами?
— Ты меня усовестить решил, Хорошев? У тебя совесть завелась? Это мои соотечественники.
— Они в грузинской форме. Значит, они ни хрена не твои соотечественники.
— Слушай, полковник, не бери за горло, — сказал Сенцов. — Тебе мой военный билет показать? Или другие документы? Законы не запрещают контактов между торговыми группами из разных делегаций. Мы же не на войне.
— А вас кто-то спрашивал? — оскалился полковник. — Вы вот, я смотрю, капитан… Вы какой армии капитан? Грузинской или американской? Или российской?
— Советской. Ограниченный контингент советских войск. Слышали про такой?
— Ладно. Хрен с вами. Слушай, майор, — полковник вновь переключился на Столярова. — Раз уж свиделись… Ты должок-то когда отдашь?
— Какой должок?
— За то, что я наркоманов твоих помог отмазать. А то гремели бы сейчас цепочками на площади, камень долбили, дерьмо убирали. А вы бы штраф платили, о-о-о-чень большой!
— Они не наркоманы.
— «Не наркоманы» наркотики не покупают.
— В течение недели отдам.
— Э, нет, — покрутил пальцем полковник. — В течение недели ты торгашам отдашь. А мне бы желательно побыстрее.
— Я сказал, в течение недели!
А, между тем, зрителей на площадке прибавилось Подошли несколько ополченцев с автоматами. Из другой палатки вышли два офицера, один славянской внешности, другой — уроженец здешних мест.
— Очень жаль, — скривил очень грустную рожу полковник. — А вот как ты думаешь, твои гости не могут сюда взрывчаточку пронести?! Теракт совершить! Или вирус какой-нибудь распылить? Что на это Урусов скажет, если я ему в приватной беседе поведаю? Особенно, если, не дай бог, что-то случится?!
— Тебе, Хорошев, больше придраться не к чему? Я вроде не торгаш на рынке, чтобы ты меня ментовкой пугал?
— Послушайте, — вмешался Сергей. — А нам какой смысл здесь теракт устраивать? Когда все на одной ограниченной площади и все друг у друга на виду?
— А меня не интересует смысл! Меня интересует возможность, — ответил полковник, скривил верхнюю губу. — Я ведь сейчас к Урусову. Мы ведь с ним кореша старые! А ему очень не понравится, что его подчиненные водку пьянствуют с врагами ненавистными. Он грузин не любит. Очень не любит. Бухай ты здесь с кабардинцами, ингушами, евреями, да хоть с чеченами, — он слова не скажет! А вот по поводу грузин у него пунктик! Тем более на его территории!
— Короче. Через четыре дня отдам, — нахмурился Столяров. — Быстрее не смогу.
— Это уже лучше. — Выражение лица у милицейского полковника сейчас было, как у римского цезаря, берущего дань. — Хотелось бы побыстрее, конечно… Ну что же… Заметано, майор. При свидетелях.
— А что такого? — поинтересовался Сенцов. — В кутузку отведут? Да пусть ведут, майор! Мы ведь закон не нарушили. Завтра поутру все выяснится. Да и наши дремать не будут.
— Да какой разговор, конечно выяснится! — весело согласился Хорошев. — Вот только ребята местные тоже очень грузин не любят. А, тем более русских, в грузинской военной форме. Уж так не любят, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Так что несколько весьма неприятных часов, я думаю, вам пережить придется!
— В чем дело? Через четыре дня получишь свои деньги.
— Конечно, получу! Ладно, не буду мешать. Удачного вечера! — Полковник, довольный как сытый кот, как ни в чем не бывало направился дальше по своим делам.
— Писец! Сходили в гости! — ругнулся Сенцов.
— Хорошев! — окрикнул его Столяров.
— Чего тебе? — Полковник чинно, не спеша, подошел к нему. — Пожелать спокойной ночи хочешь?
— Знаешь, Хорошев! — Столяров тяжело дышал. — Я тебе, конечно, долг отдам. Но… сука ты. Тварь красножопая! С таких, как ты, надо было еще до войны погоны срывать и к расстрельному рву отправлять!
— О, как! А ты в Москву пожалуйся! — Полковник уставился ему прямо в глаза. — На Житную улицу. Ах, я же забыл, что Москвы-то больше нет! Ни Кремля, ни Житной, ни Щелковской! Даже занюханной пятиэтажки в Химках и той…
Договорить Хорошев не успел. Удар майора был силен и точен, прямо в круглое, лоснящееся лицо полковника. Охнув, милицейский начальник полетел на землю. Вокруг послышался недобрый гул.
