– Слушай, Вальдар, – оглядывая сквозь щелку расположение постовых, проговорил Лис. – Тебе не кажется, что наш визит неоправданно затянулся? С этим пора уже шо-то делать. В противном случае случай может оказаться исключительно противным.
Между тем в обеденную залу, топая тяжелыми коваными сапогами, вломились еще с десяток ландскнехтов. Потребовав у постояльцев разойтись по комнатам, они начали пристальный отсев посетителей, зашедших пропустить кружку-другую пива. Руководил «кастингом» один из давешних «гостей» Гюнтера Мунка.
– Что-то я не слышал прежде о разгуле инквизиции в этих широтах, – поднимаясь по лестнице, пробормотал я.
– Шо ты хочешь, – хмыкнул присоединившийся ко мне Лис. – Ватиканский десант. Как сказал ихний и в то же время римский папа: «Все на прополку колдунистической скверны!» Буквально нормальная работа по выведению безрогого поголовья доброкачественной паствы. Ежели какой агнец рогами упрется – на шашлык. Ну шо, какие будут предложения по локализации набухших проблем?
– Задерживаться не стоит, – начал я.
– О, уже одна умная мысль имеется. С почином, капитан. Развивай успех.
Я примерно знал, чего ожидал от меня напарник. Конечно, мы оказались в ненужное время в ненужном месте. Поиски ведьм и происки инквизиции не интересовали нас никоим образом. Отсюда следовало уходить, если придется – то с боем. Хотя, как мне представлялось, кровопролития можно было избежать. В конце концов, к полуночи рвение стражи обычно шло на убыль. Да и вряд ли кто из охранявших постоялый двор вояк нашел бы в себе силы отказаться от десятка полновесных талеров. Волновало другое: если инквизиторы действительно были настроены арестовать и пытать беднягу Мунка, то вряд ли назначенная здесь встреча со Штаденом состоится. Мне приходилось видеть жилища еретиков после нашествия борцов за истинную веру. Иные города, преданные огню и мечу, выглядели лучше. Мысль о том, что Генрих, явившись с драгоценным венцом на убогое пепелище, может исчезнуть и затаиться где угодно, не давала мне покоя. Я уже корил себя за то, что затеял этот шпиль с выдергиванием сотника, а не организовал попросту казачью засаду посреди чащоб. Мои размышления прервал Сергей.
– А интересно, шо это они раздачу слонов и материализацию духов на завтра отложили? Неужто с дороги устали?
– Кто их знает? – пожал плечами я. – Может, начальство ждут, а может, надеются, что у кого-нибудь нервы не выдержат. Вон, скажем, те же голландские купцы. У них на родине костры пылают – ночью светло. Испугаются – начнут указывать, что все вокруг колдуны, и лишь они одни – случайно забредшие на огонек невинные бараны господни. Ты же знаешь, как это бывает.
– Да уж повидали, – скривился Лис. – Так шо? Как обычно, ближе к утру уходим, не тревожа снов? Как говорится, пусть солдаты немного поспят…
Мы заперлись в комнате, поджидая урочного часа и доедая прихваченные Сергеем остатки нашего шикарного ужина.
– Слушай, а кто такая эта Рагана? – уминая за обе щеки паштет из гусиной печени, спросил мой напарник. – А то у меня, кроме роганского пива, ничего похожего в памяти не всплывает.
– Могу прибавить сюда еще герцогов Роганских, – усмехнулся я. – Однако это все не то. Рагана, если мне не изменяет память…
– Шоб она изменяла такому мужчине? – не удержался от реплики Сергей. – С тем, как ты ее употребляешь…
– Могу не рассказывать, – оскорбился я.
– Да ладно, не дуйся, – примирительно начал Лис. – Просто эти ваши английские примочки – «если я не ошибаюсь», «как я полагаю», «как мне кажется» – лезут из тебя на любом языке. Хорошо еще, аборигены на эту тему не заморачиваются.
Я насупился, размышляя, не обидеться ли мне, но за окном быстро смеркалось. Свеча давала больше копоти, чем света, и сидеть в полумраке молча вовсе не хотелось. Выдержав паузу, я начал, стараясь придавать голосу тревожное звучание:
– Где-то в горах покрытой дубовыми лесами Тюрингии, стоит замок, созданный из дикого камня самим властителем преисподней. Этот замок он подарил своей возлюбленной, которую именуют Рагана…
– Погоди, погоди, – неожиданно перебил меня Лис. – Есть такое умное слово, типа… Эксгибиционист…
Мои глаза округлились.
– Ты это к чему?
– Не-не. Экзорцист, во!
– Изгоняющий дьявола, – автоматически перевел я.
– Во, так вот это о тебе, потому шо ты беса гонишь. Дальше, чем видишь. У нас тут шо, святейшая инквизиция или клуб юных землетопов имени Миклухо-Магеллана? Где Тюрингия – где Ливония? – Лис постучал себя пальцем по лбу.
– Если б ты меня не перебивал, – оскорбился я, – то уже бы знал, что Рагана – уроженка здешних мест. Судя по описанию, ни дать ни взять родная сестра твоей Бабуси-Ягуси. Большая специалистка летать на метле, превращаться в кошку, ворону, крысу, особенно в щуку. И что уж совсем непонятно – в стаю мышей. Хотя под настроение может и человеческий облик перенять.
– Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд! А Тюрингию ты зачем приплел?
– Вот именно что пляшут. И именно что в ряд, – с напором проговорил я. – В подаренном замке Рагана организовала базу подготовки и повышения квалификации молодых ведьм. Вальпургиева ночь у них – что-то вроде прощальной вечеринки. Так сказать, выпускной бал.
– Вот это женщина! Буквально образчик бескорыстного служения обществу, воспитательница юных душ. Жаль, не спросил Бабусю-Ягусю на предмет наличия родственников за границей. А то б свели знакомство. Может, чем бы и помогла…
– Окстись! – прервал я Лисовы сожаления. – Ознакомились уже. Тебе веритника мало?
– Да ну, вспомнил. Бывают в жизни огорченья. Однако ж и там не без пользы время провели вокруг пальца. Опять же, картишки отвернули… – Он достал колоду. – Кстати, не желаешь перекинуться?
Я почувствовал зудящую потребность испытать фортуну.
– Нет, – сквозь зубы процедил я, невероятным усилием воли заставляя себя встать из-за стола. – Пойду лучше посплю. Через пару часов разбуди.
– Как знаешь, как знаешь, – хмыкнул Сергей.
Я почувствовал вторую волну, захлестывающую и неумолимо влекущую к столу, чтобы наказать зарвавшегося напарника.
– Спокойной ночи, – почти выкрикнул я и обессиленно рухнул на кровать.
Я лежал с закрытыми глазами, но сон не приходил. Он маячил где-то на ближних подступах к сознанию, рождая в голове хоровод неясных образов, подобный тому, что водили колдуны в ночь на Лысой горе. Штаден в шапке Мономаха, какая-то красотка, парящая среди облаков; черти в доминиканских сутанах с вполне ясно выпирающими на лбу рогами. Все мелькало, не желая останавливаться. Пожилая дама с метлой вдруг оказывалась благородной леди в сияющей диадеме. На месте Штадена появлялся Рюрик, и все вновь и вновь изменялось, как в сумасшедшем клипе. Когда прямо передо мной оказался домовой с бородою, заплетенной в аккуратные косицы, я даже не подумал удивляться, смирившись с тем, что все два часа, отмеренные на сон, в голове будет продолжаться такая свистопляска.
