удалось.
Гораздо больший успех принесли действия отдельных кораблей. Крейсер "Кагул"
уничтожил у Румелийского побережья 2 парусника. Он также перехватил итальянский
пароход "Амалия" с грузом керосина в бочках. Тот шел из Констанцы в Константинополь.
Пароход был отправлен в Севастополь с призовой командой. Эсминцы "Гневный" и
"Пронзительный" в Эрегли потопили артиллерийским огнем пароходы "Еширлимак" и
"Морна". Крейсер "Память Меркурия" также уничтожил несколько целей. Все это
временно парализовало систему перевозки угля в турецкую столицу. Этот обстрел также
послужил косвенной причиной новой встречи Черноморского флота с "Гебеном".
Следует прямо признать, что обстрелы Босфора, задуманные как демонстративная
операция, таковой и остались. Ни о каких серьезных результатах говорить не следует.
Если сравнивать операции русского флота с действиями союзников в Дарданеллах, то
сразу бросается в глаза совершенно различный масштаб и напряженность операций. Дело
даже не в том, что де Робек имел в своем распоряжении вчетверо больше кораблей, чем
Эбергард. Вести обстрел всего 2 часа и задействовать лишь 2 броненосца из 5 — цифры
говорят сами за себя. Впрочем, русские ведь и не собирались форсировать Босфор, в
отличии от англичан. Просто не следует пытаться изображать эти операции чем-то по-
настоящему серьезным. Хотя, как мы уже отмечали, косвенные последствия обстрелов
Босфора оказались гораздо более серьезными, чем прямой ущерб от бомбардировок.
В 1915 году в строй вошли 2 новых линкора — "Императрица Мария" и "Императрица
Екатерина Великая". Это окончательно изменило ситуацию на море в пользу русских.
Командование флота сумело сформировать 3 маневренные группы: линкор "Императрица
Мария" и крейсер "Кагул"; линкор "Императрица Екатерина Великая" и крейсер "Память
Меркурия"; броненосцы "Евстафий", "Иоанн Златоуст", "Пантелеймон" и крейсер
"Алмаз". В состав каждой группы в качестве кораблей охранения входили старые
угольные миноносцы. Новые эсминцы типа "Новик" действовали самостоятельно. Самое
важное заключалось в том, что в состав маневренной группы как единого целого входили
корабли разных классов. Это были фактически предшественники созданных
американцами в годы Второй Мировой войны оперативных соединений. А для 1915 года
такое новшество являлось крупным прорывом вперед в области военно-морской тактики.
Ведь до сих пор практически во всех флотах наблюдалось стремление сводить корабли
одного класса в состав эскадр, дивизий, флотилий, и лишь при надобности перед самой
операцией комплектовать этими организационными единицами выходящее в море
соединение. Естественно, ни о какой сплаванности, ни о каком взаимопонимании не
могло идти и речи. В условиях базы, разумеется, объединение кораблей одного класса в
структурную единицу имеет большие преимущества.
Однако боевая операция управляется совсем иными законами, чем бункеровка дивизиона
эсминцев. И командование российского Черноморского флота первым это поняло и
сделало соответствующие выводы. К минусам принятой организации следует отнести то,
что маневренные группы не имели постоянных командиров. Командование флота
назначало очередного подвернувшегося адмирала руководить каждой следующей
операцией.
С вводом в строй линкора "Императрица Мария" связано одно любопытное
происшествие. Однажды к старшему офицеру строящегося корабля старшему лейтенанту
Городысскому (В день гибели линкора Городысский будет находиться на той же
должности, однако уже в чине капитана 2 ранга) явился старик в морской форме, отдал
честь и отрапортовал: "Матрос первой статьи… явился к месту службы". Городысский
переспросил его, решив, что просто не понял старика. Однако и во второй раз он получил
такой же ответ: "Матрос первой статьи с линейного корабля "Императрица Мария"
явился к месту службы". После этого он объяснил оторопевшему офицеру, что служил на
парусном линейном корабле "Императрица Мария", входившем в состав эскадры
адмирала Нахимова. Более того, он даже участвовал в Синопском сражении 1853 года,
когда была уничтожена турецкая эскадра. Когда Черноморский флот был затоплен в
Севастопольской бухте, старик спас забытую на корабле икону Св. Николая Чудотворца.
Теперь он явился на новый линейный корабль и принес спасенную икону.
Городысский сразу понял, какое огромное моральное значение может иметь все это для
команды корабля. Этот старый матрос, сразу получивший прозвище "Синопcкий", стал
настоящим кладом. Его приписали к команде, и все свое свободное время он делился с
молодыми матросами своими воспоминаниями о море, морскими легендами и байками,
рассказами о прошлом русского флота и его боевой славе. Труднее было определить
прямые служебные обязанности, которые бы он мог исполнять, все-таки старику уже
было под восемьдесят. В конце концов, ему поручили следить за безопасностью и хранить
ключи от отсеков. В этой должности он стал настоящим проклятьем для разболтанных
портовых служащих. Впрочем, для части команды тоже.
Итак, после ввода в строй линкоров господство на море окончательно и бесспорно
перешло в руки Черноморского флота. С этого момента все столкновения приняли
довольно однообразный характер: русские догоняют, немцы (или турки) удирают. С
одной стороны, это приятно. Не часто в русской военной истории описания боевых
действий столь однообразны и монотонны, но никто на эту монотонность не жалуется. С
другой стороны, ведь ни разу так догнать и не удалось… Но это были настоящие погони, а
не то ленивое вальсирование, которое позволили себе "Гебен" и "Бреслау", уклоняясь от
не слишком назойливого внимания Королевского Флота в августе 1914 года на
Средиземном море. Адмирал Сушон и думать позабыл о своем опрометчивом обещании
Энверу: "Ich werde die Scwarzmeerflotte zerschmettern".
Итак, перед вами история германо-турецкого военно-морского драпа, которая, как
нетрудно заметить, началась за полгода до ввода в строй первого русского линкора.
4-6 января 1915 года
В начале января 1915 года крейсера "Бреслау", "Хамидие" и "Берк" получили приказ
обеспечить переход в Трапезунд транспорта с войсками и орудиями. Для этого они
