Владимир Потёмкин - История димломатии, том 1

Нимвегенский мир.

Нимвегенский мир знаменовал период наибольшего могущества Франции в Европе. Пользуясь политической слабостью Герман­ской империи, Людовик XIV стал присоединять пограничные с Францией германские территории. Были созданы особые «при­соединительные палаты», в которых французские юристы зани­мались установлением «прав» короля на ту или иную террито­рию Германии. В 1681 г. Людовик XIV внезапно захватил Страсбург. Так как в это время зашевелились турки, и угроза их нашествия нависла над самой Веной, Империя и Испания по соглашению в Регенсбурге (1684 г.) признали за Людовиком XIV все эти присоединения.

Продолжающееся усиление Франции всполошило всю Европу: Голландия создала коалицию против Франции. Во главе Голландской республики стоял выдающийся политический деятель и дипломат штатгальтер Вильгельм III Оранский (1672—1702 гг.). Уже во время второй войны Людовика XIV он настоял на прорыве плотин и, таким образом, спас Амстердам от захвата его французами. Немедленно же после Нимвегенского мира (1679 г.) он развил энергичную дипломатическую кампанию, направленную к изоляции Франции, как самого опасного врага, угрожавшего нарушением принципа «политического равнове­сия». В переписке Вильгельма с императором и курфюрстом Бранденбургским развивались широкие планы совместной борь­бы против Франции. Его дипломатическому искусству обязан существованием тайный оборонительный союз, «Аугсбургская лига», заключенный против Франции. В эту «лигу» вошли им­ператор, Испания, Голландия, Савойя, некоторые мелкие не­мецкие князья, итальянские государи и, что особенно важно, Швеция, давнишний «друг» Франции. В течение первой поло­вины XVII века Швеция, заинтересованная в ослаблении Гер­мании, была в союзе с Францией и действовала зачастую по указке и на субсидии Франции. Усиление Франции во второй половине XVII века и ее попытки захватить Бельгию и Гол­ландию, державшую в своих руках шведский вывоз, вызвали в Швеции опасения. Выдающийся дипломат Швеции Оксеншерна считал, что при создавшейся обстановке Швеции следует итти в союзе с морскими державами — Англией и Голландией, ибо обе заинтересованы в ослаблении Франции. Вместе с тем он ставил перед шведской дипломатией задачу использовать англо-голландское соперничество на море для того, чтобы до­стигнуть наивыгоднейших условий для шведской торговли. С 1680 г. Оксеншерна получил в свое управление министерство иностранных дел и уже в 1681 г. заключил с Вильгельмом Оранским союз, направленный против Франции. Этот союз был блестящим ходом в политической игре Оксеншерны, так как после так называемой «славной революции» в Англии (168.8 г.) и изгнания Якова II Стюарта Вильгельм Оранский стал ко­ролем Англии. Вокруг Франции замкнулось кольцо ее врагов. С этого периода Франция вступает в полосу длительной борьбы с Англией: эта борьба заполняет собой историю международных отношений всего XVIII века.

В 80-х годах Людовик XIV снова начал захватывать земли по Рейну. Кольбера, который сдерживал короля указаниями на недостаток средств, уже не было в живых. Военный министр Лувуа был истинным представителем французского дворян­ства, которое жаждало воинской славы и готово было воевать во имя «славы короля», не считаясь с ресурсами страны. На­чалась третья война (1688 — 1697 гг.), крайне истощившая обе стороны. Это, однако, не остановило Людовика XIV. Его чет­вертая и последняя война оказалась для Франции подлинным разорением. Эта четвертая война носит название войны за испанское наследство.

Дипломатия английской буржуазной революции занимает особое место в дипломатической истории Европы. В отличие от периода абсолютных монархий с их склонностью к интриге, таинственности, сложным хитросплетениям, дипломатия ан­глийской революции отличалась простотой замысла, целеустрем­ленностью и смелостью в исполнении. Это находилось в полном соответствии с той ясностью политического понимания, какая свойственна общественному классу, только что одержавшему победу.

Революция поставила у власти людей, которые воплощали в себе интересы буржуазного развития Англии. Они знали, чего хотят, и ясно понимали, как им следует действовать.

Дипломаты английской буржуазной революции делали то, что в XVI в. совершали корсары, арматоры и купцы Анг­лии, даже не прибегая к помощи своего правительства. Теперь они сами стояли у власти: их правительством был сначала выра­жавший их интересы парламент, затем — их диктатор Оливер Кромвель, этот, по выражению Маркса, Робеспьер английской революции, ставший затем ее Наполеоном.

Политика английской революции на первых порах, пока решалась борьба между королем и парламентом, между феодализмом и капитализмом, носила печать полного без­участия к тому, что делалось в Европе. Флот, связанный интере­сами буржуазии и торговли, с самого начала стал на сторону парламента и революции, — это обеспечило революцию от кон­тинентальной интервенции в пользу короля и феодального поряд­ка. Впрочем, континентальные монархии плохо разбирались в значении английских событий и были мало обеспокоены тем, что происходило в Англии: они не боялись революции, потому что чувствовали себя в полном расцвете сил и не понимали, что это — революция. Поэтому гражданская война в Англии и могла протекать без помехи. Все попытки Карла I заручиться фран­цузской помощью остались тщетными: они способствовали лишь его окончательной дискредитации, после того как диплома­тическая переписка короля в битве при Незби (1645 г.), решив­шей исход борьбы, попала в руки парламентской армии.

Победивший класс — новое дворянство и буржуазия, — захватив власть в свои руки и произведя в свою пользу пере­распределение богатств, жаждал установления прочного по­рядка и восстановления нормальных торговых и дипломати­ческих отношений с державами континента. Люди «денежного мешка», нажившиеся от распродажи имущества и земель «вра­гов революции», на откупах, акцизах и на государственных займах, готовы были броситься на завоевание европейского рынка с тем же пылом, с каким они отстаивали «дело божье», т. е. свою буржуазную революцию от врагов справа и слева. Определялась программа борьбы с главными морскими про­тивниками и торговыми соперниками Англии — Голландией, Испанией и Францией. Пуританские фанатики призывали рес­публику к беспощадной борьбе с Голландией. «Бог, — говорил один из них, — предал Голландию англичанам: туда должны направиться праведники, туда итти и низвергнуть с трона ва­вилонскую блудницу, чтобы основать на континенте царство Христово».