– На берега Онеги пришли наши прапрадеды, – со спокойной уверенностью ответил Конч, – они не смогли дать отпор пришельцам из далекой степи и ради сохранения рода решили уйти в более спокойные места.
– Разумное решение, – поддержал Норманн, – сейчас сильный род вместе с союзниками способен вернуться обратно.
– Что делать, если Яков Пургас потребует нашего подчинения?
– Я ставлю города не на его землях! – усмехнулся Норманн. – Сначала он должен дать мне удел и обеспечить защиту, вот тогда я ему подчинюсь.
– Но мы его просим прислать своих людей для помощи в строительстве городов, – возразил Кивач.
– Нет! Мы предлагаем ему дружбу и взаимовыручку! Его люди могут безбоязненно, по-родственному, селиться вокруг наших городов. Они получат от нас защиту, а работающим на строительстве гарантирована оплата серебром.
– Он царь, мы приходим на земли, некогда принадлежавшие его предкам, – упорно не соглашался Кивач.
– Еще раз нет! Мы силой отобрали земли у степняков! Царь Пургас должен вас благодарить за то, что в его дверь больше не постучатся башафы – эти монгольские сборщики дани, – настаивал Норманн.
– Князь Андрей берет Якова Пургаса и его земли под свое покровительство, – как бы между прочим сказал Максим, но его слова разорвали круг недопонимания. Многовековые традиции изначально ставили главу рода ниже князя, по этой причине ни Конч, ни Кивач и думать не могли о своем превосходстве над царем. – Твоя главная цель – познакомиться с Пургасом и его боярами, затем пригласить в Медвежий замок ответное посольство.
– Это мы сможем! – уверенно ответил Конч.
– Возьмите серебра и привезите обратно две сотни ломовых лошадей и всю пшеницу, которую они смогут продать, – приказал Норманн.
– Мы загрузили скобяным железом две дюжины ушкуев! – похвастался Кивач.
– Если потребуется, подрядите для перевозки нижегородских купцов.
– На складах много полотна, мы еще две дюжины ушкуев подготовим! – Торговая тема была для старост привычней и понятней.
– Тут еще один вопрос, – спохватился Норманн, – надо мытника послать в Ругодив. Выберите достойного человека и направьте его к моему постельничему на обучение.
– Сделаем! – почти хором ответили старосты.
– По приезде не спешите с визитом к царю, – напутствовал Андрей, – сначала начните торговлю. Правитель должен понять, что к нему заявились не безродные голодранцы, а представители богатого и уважаемого рода.
– На ушкуи посадите новгородских корабелов, в охрану берите только карелов, – добавил Максим. – Покажите дальним родственникам ваших слуг.
Продолжая сидеть в сторонке, Максим принялся спокойным менторским тоном, словно школьный учитель, повторять основные цели посольского визита. Затем перешел к атрибутике – в каких одеждах надо прийти, как стоять и что говорить царю и его приближенным.
Ближе к вечеру Норманн пригласил в кабинет гостивших у него княжичей с женами. Как ни крути, а Максим был прав, ярославский и тверской князья прислали наследников не для досужего развлечения. По нынешним временам юноши женятся к четырнадцати годам, одновременно получая в управление один из уделов. С этого момента начинается суровая жизненная учеба, княжич правит как умеет и готовится заместить своего отца. Тот факт, что князья послали в Медвежий замок своих старших сыновей, говорил не только о желании сблизиться. Молва широко разнесла истории о доблести и воинском умении карельского правителя, наследники должны были научиться воевать по-новому. Вот производственные и торговые дела князей не интересовали. Правитель должен собирать налоги, фактории с торговлей – удел купцов и промышленников.
– Зачем звал, князь? – Оба княжича вошли без робости. Вероятнее всего, сработала привычка быть в центре внимания. Зато юные жены жались к мужьям.
– Выбирайте себе места по нраву, усаживайтесь, поговорим о вашем обучении, – тихо сказал Норманн и взял с конторки два листочка с распечаткой расписания занятий на первую неделю.
Два юных семейства немного потоптались на толстом персидском ковре из шелковой нити. Затем переставили кресла и сели таким образом, что княжичи оказались рядом, а жены за их спинами. Норманн сделал вид, что занят чтением, однако на самом деле исподволь наблюдал за гостями, ему хотелось оценить их реакцию на интерьер кабинета. Если в дубовом тереме отделка была роскошной, то здесь стиль барокко буквально давил шикарными резными панелями, вычурной мебелью и обилием настенных канделябров. Но центральной частью интерьера являлась картина за спиной хозяина. Огромное, во всю стену, полотно изображало сюжет из Нового Завета, который Софья Андреевна со своими учениками назвали «Голгофа». Выдержав паузу и насладившись изумлением гостей, Норманн протянул листочки:
– Здесь расписание занятий на ближайшую неделю. Вы уже освоились на новом месте, пора переходить к делу.
– День начинается с гимнастических упражнений, зачем нам это? – глянув на листок, спросил Федор Александрович.
– Ты думаешь, что я родился таким широкоплечим? – усмехнулся Норманн. – Через полгода и ты станешь таким же крепким и сильным.
– Сила и здоровье даны человеку Богом! – возразил княжич.
– Я тебя не в преисподнюю зову, а на ристалище, где ты укрепишь и силу, и дух!
– Что такое стратегия и тактика войны? – глядя в расписание, спросил Василий Васильевич.
– Ты «Стратигемы» грека Феопонта читал?
– Только первую книгу «Осада и оборона».
– Ответь, как победить половцев в четверть меньшим войском? – откинувшись в кресле, спросил Норманн.
– Какой смысл мне с ними воевать? – ответил княжич.
– Мне повторить свой вопрос или ты его запомнил? – почти прошептал Норманн.
– Я могу выиграть одно или два сражения, но в конечном итоге половцы меня побьют! – вскинув подбородок, ответил юноша.
– Обязательно побьют. Я в прошлом году взял Дербент и сровнял с землей четыре улуса. А войско мое ты со стены видел. Прежде чтения книг надо выучить буквы, прежде начала войны надо выучить военное дело!
– Курица никогда не заклюет лису, слабый никогда не победит сильного! – возразил Василий Васильевич.
– Тебе рассказать о битве при Сардах, где персы разбили втрое превосходящего по силе врага?
– Встали в ущелье или в лесу? – предположил княжич.
– В чистом поле, пеших выстроили наравне с врагом, в шеренгу поставил двенадцать человек против тридцати у лидийцев, – с ехидцей ответил Норманн.
– И победили? Невероятно! В чем же хитрость?
– Когда греки пошли в атаку, персы позади своего войска подняли треноги с площадками для лучников.
