- Алексей Трифонович, ещё пять! - отозвался Серёга. - Наливайте пока.
- Пять и не более! - это уже корнет.
- Разумеется! - мне тоже пришлось подключиться к беседе. - Прошу нас понять и не обижаться.
Ладно, давай по быстрому: как здесь... То есть "как", понятно. Где здесь оказался, как по жизни устроился? - торопливо начал выспрашивать Серёга.
- Это за пять минут-то? Нам ведь больше не дадут. Коротко: нырнул в озеро в одном времени - вынырнул в другом. Ну и повезло мне с "первыми встречными". Хорошим мужиком мой "хозяин" оказался - отставной подполковник Белозёрского полка. В общем - он в курсе.
- В смысле?
- Не в смысле, а в курсе. Того, что я из будущего.
- Нормально! И что, в бедлам не отправил?
- Да нет, обошлось, - уже весело продолжал слегка захмелевший я, - ты же должен помнить, что я умел находить общий язык с очень разными личностями - профессия обязывает.
- Кстати, носитель, блин, культуры, ты о моём здесь присутствии раньше заподозрить не мог? Песни, которые я из нашего века перепёр, чуть ли не вся Россия распевает. Толик-Виверр, меня по ним и вычислил.
- Упс! Это кто?
- Один из наших. Как сказал Витька - выигравший последний, сорок девятый бой. Ты его не знал?
- Слушай, дурацкий, извини, вопрос. Я и тебя тогда мельком на арене увидел. Ну так тебя-то узнать мне труда не представляло. А вот "Толиков" в нашей компании вроде не было. Или я что-то путаю?
- Вроде действительно, - Горский задумался, - ни одного Анатолия ни в шпаге, ни в рапире, ни в сабле.
- Вот именно. А если бы я встретился с этим самым "Виверром" на арене, то один из нас бы уже выступал за "сборную кладбищ". Думаю, что ты догадываешься, кто именно.
- Не скажи! Как я понял из письма, которое получил с Дона, он двумя клинками орудует.
- Димахер, стало быть... Нда, это сложнее... Если выучен... Два трупа. Слушай, а ведь Витька нас "берёг", нет?
- Именно, Вадь. Ведь сколько у нас шансов было встретиться на арене, а? Отвечаю - до чёрта. И с этим Виверром тоже. Так нет - просёк фишку Витёк и не сводил нас друг с другом.
- Сейчас я разрыдаюсь по поводу его благородства.
- Да забей ты уже! Чего "прошлое будущее" ворошить? Давай в "настоящем" устраиваться.
- Ты опять прав. Разумный ты, зараза - умеешь главное вычленять, - Серёжка действительно всегда был строгим логиком в принятии решений, а я вёлся на эмоции. Иногда, кстати, это помогало мне побеждать: начхать на логику того, что выиграть с перевесом в четыре укола у мастера выше меня классом анреал. А ведь начхал и выиграл. Потому что был командный бой, потому, что от него зависела судьба ребят, которые дрались вместе со мной. Не плечом к плечу буквально - дрались по очереди, но каждый знал, что от его боя зависит итоговый результат, что его ошибки придётся исправлять товарищам по команде. Это страшный груз, поверьте. Но некоторые на таком адреналине ловят кураж. И эмоции иногда очень при чём. Я был неплохим "личником", но в командных соревнованиях, сам не понимаю почему, рвал и драл напополам мастеров значительно высшего класса. А в личных - "сливал" им со страшной силой. Впрочем, ладно...
- Так что ты там насчёт песен говорил?
- Да у меня даже сборник вышел с хитами из нашего времени, Окуджава там, Розенбаум со своими еврейско-казачьими песнями и далее по списку. Всё что вспомнил и что подходит для эпохи.
- Грабишь, значит, культурное наследие будущего? - засмеялся я, - хотя я тоже не лучше - "пиратствую" в науке, причём мои жертвы практически современники, из-под носа у них, можно сказать, открытия увожу. Я ведь и в армию через Академию Наук перешёл. Доктор химии перед тобой, между прочим...
- Господа! - донеслось из-за столика офицеров. - Наше терпение имеет границы.
- Идём!
- Действительно, пошли уже в самом деле. Не стоит раздражать подвыпивших кавалеристов.
Когда мы садились на покинутые ранее стулья, я ощутил уже менее доброжелательное отношение со стороны корнета и штабс-капитана. Что и понятно: хоть они и оценили неординарность нашей с Горским встречи, но ждать перед наполненными стопками слишком долго - это раздражает.
- Ещё немного, - пробурчал гусар, - и дуэль могла бы состояться.
- И это была бы последняя дуэль в твоей жизни, Ефим Александрович, - улыбнулся Серёга, - Алексей Трифонович может засвидетельствовать, как владею шпагой я. Так вот: господин Демидов фехтовальщик посильнее моего.
Вот оно ему надо было? Мальчишку-корнета дразнить? Вон как сразу лицо раскраснелось, сейчас запросто может в бутылку полезть.
- Преувеличиваешь, Сергей - класс у нас примерно равный. А я ещё раз приношу извинения, господа, и прошу понять нас с другом. Мы действительно не виделись много лет, а тут такая встреча...
- Да всё понятно, Вадим Фёдорович, оставим это, - Арнаутов явно тоже не хотел даже тени конфликта, - но слова господина Горского меня действительно удивили. Он лучший фехтовальщик не только в полку, но и, пожалуй, в корпусе. А вы пионер. Странно...
- Вы ещё больше удивитесь, господин штабс-капитан, когда узнаете, что я и в армии относительно недавно. Вообще я учёный-химик. Только в ноябре зачислен в полк. Приказом Барклая. Для развития минного дела в армии.
А фехтую я действительно сносно, но очень бы не хотелось демонстрировать это на деле в обществе таких приятных людей. Если угодно, готов ещё раз принести свои извинения за задержку нашего застолья.
Вроде бы был удовлетворён и заинтригован даже подвыпивший Беклемишев. А у Арнаутова просто по-рачьи стали вылезать глаза из орбит.
- Вы химик?
- Доктор химии. Открывший, простите за нескромность, два новых простых вещества.
Теперь и у Серёги нижняя челюсть "стукнула по столу".
- Ни черта себе! Вадик, какие?
- Йод и алюминий. Не один, правда - в паре с одним сельским врачом. Но я вас очень прошу оставить эту тему - некомфортно чувствовать себя "свадебным генералом" за столом с товарищами по оружию.
- Отдаю должное вашей скромности, господин поручик, - корнет уже смотрел на меня с немым обожанием (как быстро меняется настроение у мальчишек), - но, если позволите... Вы говорили о минном деле...
- Да, я сделал новое мощное взрывчатое вещество и теперь работаю в полку по его боевому применению. Кое-какие успехи уже есть. Смею вас уверить, господа, что при штурме позиций, оборудованных Вторым Пионерным, враги понесут куда большие потери, чем на всяких других... И хватит уже об этом. Вы меня встретили тостом за пионеров, я поднимаю бокал за глаза и уши армии, за стремительную сталь, карающую врагов России. За кавалерию!
