– Сомневаюсь, я не особо вглядывался.
– А вот это опрометчиво. Золото – кровь нашей жизни. Кто владеет им, повелевает миром. Но в любом случае, друг мой, при встрече с месье д’Орбиньяком потрудитесь убедить его, что нам следует действовать вместе. Я хорошо знаю те земли, о которых идет речь, и многих влиятельных людей по ту сторону океана. Вместе мы сможем воспользоваться картой вашего друга, не слишком опасаясь за свою жизнь. Если же вы пожелаете рискнуть и действовать самостоятельно, боюсь, у вас очень скоро возникнут многочисленные трудности, порой фатального свойства.
– Вы меня пугаете?
– О нет, это было бы глупо. Предупреждаю, ибо чувствую к вам расположение. А потому рекомендую убедить вашего друга быть не только храбрым, но и благоразумным. А теперь ступайте. В Тулоне вас будет ждать корвет «Марианна». Его капитан проинструктирован доставить вас туда, куда вы прикажете.
* * *
– Берег… – прошептал Лис. – Шоб мне повылазило, берег!
Желтая песчаная коса, пологим склоном поднимавшаяся над кромкой вод, манила к себе выбившихся из сил мореплавателей, нашедших спасение на неведомо откуда взявшемся дереве. Кем бы ни было оно послано, это был воистину бесценный дар. То ли влекомое подводным течением, то ли управляемое неподвластной разуму силой, оно держало курс к берегу увереннее опытных мореплавателей.
– Эх, прихватить бы с собой такую штуковину… – мечтательно бормотал Лис, глядя, как минута за минутой приближается берег, как призывно машут широкими листьями далекие пальмы. Спустя еще несколько минут комель с торчащими во все стороны обломками корней вгруз в песок, недвусмысленно дав понять, что дальше придется идти пешком.
– Держитесь, мой генерал! – Лис ухватил руку обессиленного Бонапарта, перекинул через плечо и поволок к берегу. – Щас доберемся до пляжа, устроим пикничок. Да вы не волнуйтесь, просушим на солнышке порох, настреляем шашлыков.
– Благодарю тебя, Рейнар. Ты в который раз спасаешь мне жизнь.
– Ой, да чуть шо, обращайтесь!
– Пока я жив, я не забуду того, что ты для меня сделал. Твой подвиг заслуживает награды… – В этот момент рука Бонапарта нащупала висевший на шее Сергея туго набитый кошелек. – Что это?
– Как шо? Я ж говорил, золото.
– Откуда?
– Вот странный вопрос. Нашел в дупле нашего дерева.
– Там не было никакого дупла!
– Зато на «Ориентале» было.
– Ты что же, ограбил казну? – Наполеон заговорил неожиданно резко.
– Ничего себе, благодарность! Я ж героически прихватил денег на завоевание Египта. Остальное золото на дне, а мы здесь. Не думаю, шо положить столько звонких баблонов на личный счет Нептуна – лучшее применение для честно награбленного, чем прихватить их с собой на передний рубеж. Или вы думаете, шо наши мокрые портки напугают мамелюков и они дружно утопятся в Ниле? Не тешьтесь иллюзиями! Как сказал один умный человек: для войны нужны три вещи – деньги, деньги и еще раз деньги! А, это ж вы сказали!
– Я такого не говорил.
– Значит, еще скажете. Не придирайтесь к мелочам.
– И все же это форменный разбой.
– Ладно, в следующий раз я сниму форму перед тем, как позаботиться о нашем пропитании, пропивании и просыпании и, как уже было сказано, о победе нашего практически отсутствующего, но доблестного оружия.
Между тем вода у берега едва достигала колен. Потом чуть прикрывала щиколотки и наконец…
– Мой генерал, разрешите доложить: ваша армия в моем лице полностью десантирована на египетский берег.
– Армия! – хмыкнул Наполеон, хмурясь и оглядываясь в сторону ласкового синего моря, залитого ярким, хоть и вечерним солнцем.
– С точки зрения человеколюбия, – Лис скинул с плеч мешочки с золотом, перетянутые кожаным ремешком, – дли победы этого более чем достаточно… Кстати, мой генерал, у вас нет чистого платка – высыпать бриллианты?
Наполеон кинул гневный взгляд на спасителя.
– Рейнар, если мне и впрямь суждено величие, а не глупая смерть в этой никчемной земле и я пожелаю дать подобающую твоим способностям должность, потрудись напомнить мне на пушечный выстрел не подпускать тебя к казне.
– Ну и глупо. Я ж все в дом! Ну, хотите, могу обратно сплавать. Кстати, – он достал из кармана адмиральскую подзорную трубу, – а дерева-то нет.
– Проклятье! – себе под нос пробормотал Наполеон. – Что ж, если вся армия в сборе, время побеждать!
* * *
В моей комнате пансиона на улице Красного Колпака меня ждала Софи. Я открыл дверь и увидел ее сидящей как ни в чем не бывало перед стареньким трюмо.
– Заходите, барон, – чуть скосив на меня глаза, радушно произнесла она. – Не стойте на пороге.
Восхитительно – приглашать меня в мою же комнату! В этом была вся Камилла Готье. Я вошел и закрыл дверь на ключ.
– О, мой нежный друг желает обезопасить наше уединение от незваных гостей?
– От одной незваной гостьи не помог даже замок.
– Благодарю за комплимент, Виктор, – без всякой улыбки ответила актриса. – Если вы решили воспользоваться моим визитом для объятий и прочих нежностей, прошу вас несколько повременить. У меня серьезный разговор.
– Неожиданно, – хмыкнул я.
– То, что девушка с такими глазками, такой грудью, талией и бедрами вообще умеет разговаривать, – само по себе неожиданность для большинства мужчин. А уж после той размолвки, – она указала на потолок, намекая на учиненный мною не так давно скандал, – так и вдвойне неожиданно. Однако же, друг мой, банальное чаще всего так скучно, а скука для вас, насколько я могу судить, худшее из зол. Разве я не права?
Она смотрела на меня насмешливым взглядом. Сейчас в ней нельзя было узнать ни романтичной крошки из Митавы, ни страстной возлюбленной, с которой мы коротали ночи по дороге в Париж.
– Что ж, я слушаю.
– Надо бы потупиться и вздохнуть, мол, я не знаю, с чего начать, столько думала, представляла встречу, подбирала слова…
– Это можно опустить, мадемуазель. Это из другой роли.
– Спасибо, Виктор, я знала, что ты поймешь. Так вот, барон де Вержен. Я пришла обратиться к вам за помощью и в обмен предложить свою.
– Мне следует верить?
– Это рискованно, но разумно.
– С первой частью утверждения заранее согласен.
– Попытаюсь убедить в правдивости второй. Если не возражаете, для этого придется немного рассказать о себе, иначе у вас останется превратное суждение о причинах моих поступков. Заметьте, я не пытаюсь обелить себя в ваших глазах и не оправдываюсь. Просто вам лучше знать, что было прежде, чтобы понимать, что есть сейчас и будет впредь.
– Пожалуй, – согласился я.
– Итак, моя дорогая матушка, царство ей небесное, Флоранс Готье была вывезена из Франции в Луизиану на корабле флота его величества с тремя десятками других девушек, в сопроводительных документах которых значилось «проститутка».
