– За час я сдохну, – зло выдохнул Костя. – Драконий дождь!..
Мелкий осенний дождик шёл не переставая с самого полудня, превращая грунтовую дорогу в склизкое месиво. Грязь налипала на колёса фургона, на копыта лошадей, ноги големов. Плащи промокли уже давно, и вода просачивалась под доспехи, пробираясь вместе с холодом к телу.
– В горах я не застряну с фургоном по такой дороге? Там, наверное, всю землю смыло со склонов и дорога превратилась в речку из глинистой жижи? На големов-то надежды никакой, вон как сами буксуют, – произнёс Костя, кивая на металлических болванов. Первый и Второй едва тащились позади отряды, по колено увязая в раскисшем черноземе и чудом удерживая равновесие. Ну, не предназначены шахтёры для иных мест, кроме шахт и каменных дорог.
– Да там уж давным-давно всё смыло, – махнул рукой десятник. – На склонах булыжников немного да гладкие скалы. И дорога ровная, щебеночная, утоптанная, не чета этому свинарнику.
Барон отправил с Костей десять ветеранов, снабдив трёх из них боевыми амулетами. Фургон и лошадей к нему и братьев Костя стребовал с него же. Вряд ли бедные животные переживут нападение разбойников. При всех атаках на караваны бандиты лошадей и мулов выбивали в первую очередь, чтобы остановить повозки. А терять дорогих битюгов и свой фургон (баронский, скорее всего, придётся бросить на месте) землянин не хотел. Поторговавшись, попытавшись воззвать к совести Кости, барон сдался. Нормальных лошадей, всё же, не дал. Конюхи по приказу своего господина вымыли, перекрасили и чуть ли не налачили дряхлых одров. После такого сеанса марафета выглядели лошадки вполне презентабельно, а чтобы смогли тянуть повозку и не пали по дороге, замковый алхимик приготовил им зелье. Жуткая дрянь, которая за неделю сведёт в могилу и рыцарского коня, но зато, словно, влила молодость в старых животных.
До деревеньки добрались чуть раньше озвученного десятником срока. Дворов семьдесят в ней было, постоялый двор и небольшая конюшня с лошадьми для смены тем, кто потерял свою на перевале или прибыл пешком, но дальше идти, сбивая пятки, передумал.
– Арди, Жох, Липай – охраняете фургон. Заснёте или будете ворон считать – на ремни пущу шкуру с вашей спины. После полуночи вас сменят, – принялся зычно отдавать приказы Дюнкер, въехав на подворье постоялого двора. Фургон оставили прямо на улице, откатив только к дальней стене, чтобы не мозолил глаза. Големы и троица дружинников должна была охранять его до утра. Остальные с Костей и его наёмниками торопливо направились в здание, мечтая поскорее согреться у огня и похлебать горячего супа. Лошадей передали двум конюхам, наказав, как следует обиходить животных, чтобы те с рассвета могли вновь тронутся в путь.
За день Костя так вымотался и намерзся, что после тарелки густого гуляша и кубка горячего глитвейна едва не заснул прямо за столом. В комнату, отведённую местным хозяином для него и братьев, он еле дошёл, и стоило двери захлопнуться за спиною, как он упал на один из трёх тюфяков с соломой, разложенных на полу и тут же уснул.
Стук в дверь вырвал Костю из сна. Оба брата тут же вскочили с тюфяков и схватились за оружие.
– Господин Кост, это Дюнкер, – раздался из коридора знакомый голос. – Поговорить нужно.
– Случилось что? – хриплым спросонья голосом спросил Костя. – С грузом?!
– Случилось, ваша милость. Но не с грузом, там всё хорошо.
– Тогда жди, – приказал Костя. – Я сейчас.
Защёлкнув металлические крепления на кирасе и наручах, взяв в левую руку кинжал, землянин кивнул Райдаша, чтобы тот отодвинул засов на двери и приоткрыл ту. В щель тут же юркнул лучик света от масляного светильника, который держал в руках десятник.
– Ну, чего тебя, Дюнкер? – хмуро спросил Костя. – Ночь же на дворе, что могло случиться?
– Гонец от господина барона прибыл, говорил, отзывают нас назад, – виновато произнёс десятник. – Вот такие вот дела, ваша милость.
– Что?! А груз, что с грузом делать? С собою заберёте?
Дюнкер отрицательно помотал головою:
– Срочно нужно мчаться назад, а фургон замедлит сильно. Вам придётся до заставы одним добираться.
– Да твою… где этот гонец?
– В обеденном зале, силы восстанавливает, ваша милость.
– Пошли к нему.
Баронским посыльным оказался молодой паренёк лет семнадцати в холщовых простеганных штанах, высоких кожаных сапогах, свитере, поверх которого была наброшена кожаная куртка, сейчас расстегнутая. Рядом с ним на полу лежал плащ, жутко заляпанный грязью. Видать гнал лошадь из последних сил, стремясь догнать отряд, что земля летела из-под копыт во все стороны.
Гонец с жадностью поглощал холодную варёную говядину с хлебом, который макал в подливу, запивая снедь горячим травяным отваром.
– Что случилось, почему дружинников забираешь? – насел на парнишку Костя.
– Это маг Кост, старший отряда и ответственный за груз, – пояснил парнишке, опешившему от такого напора и едва не подавившемуся.
– Извините, ваша милость, – вскочил со своего места гонец, – Я Тилдас, посыльный господина барона. Он приказал догнать вас и вручить письмо… вот оно. А на словах поторопить возвращение солдат в замок.
Костя сломал письмо, развернул покрытую лаком, чтобы влага не повредила чернила, бумагу и пробежался взглядом по строчкам.
– Хм. Барон сообщает, что его разведчики нашли, наконец-то, лагерь разбойников. Поэтому ему нужны все силы. Мне предписывается продолжать путь дальше с наёмниками и големами… что ж, если бандитов прижмут, то грузу ничего не угрожает. Долго осталось до заставы идти, Дюнкер?
– Часов семь с небольшим по такой распутице. Три часа до гор, а там четыре по горной дороге до заставы, – тут же сообщил десятник.
– Ладно, авось светлые боги не выдадут, – вздохнул Костя. – Райдаш, Ракст вы смените людей десятника на охране груза. Дюнкер, выдвигайся со своими – барон ждёт.
Попрощавшись с дружинниками и проверив груз – большой сундук, обитый бронзовыми полосами и уголками. Костя вернулся на постоялый двор. Сонная повариха поставила перед ним кружку с горячим вином с пряностями, тарелку жареной телятины, ломоть хлеба и чашку густого куриного бульона. За две бронзовых монеты женщина согласилась отнести еду наёмникам.
В путь двинулись через три с лишним часа, когда непроглядная тьма сменилась серыми рассветными сумерками.
За ночь непрекращающийся мелкий дождик превратил грунтовую дорогу в настоящее болото, а по ближайшим полям и не пройти – вспаханная почва под озимые выглядело ещё страшнее разбитой дороги. Костя с наёмниками хлебнул горя полным ковшом: пришлось ему тянуть за узду пару лошадей, запряженных в фургон, а братья упирались плечами в задок повозки, помогая вытягивать ту из грязи. Големы вязли ещё сильнее, едва удерживая равновесие, когда приходилось делать шаг вперёд, а нога глубоко увязла в земле.
