Мать моя женщина! Чтоб мне провалиться, если это не МОН-50.[90] Отлично!
— И сколько мне таких «лялек» положено?
— Для начала — восемь штук. Если сможешь, их потратив, грамотно отчитаться — еще дадим, — улыбается Игорь.
— Только, Миша, МУВов[91] у нас сейчас тоже нету, — виновато смотрит на меня Виктор.
— А, ерунда, — мое безоблачное детское счастье такими мелочами не разрушить. — Электрические ЭДП-Р[92] есть?
— Разумеется.
— Ну, и отлично, а вместо МУВов я и обычные УЗРГМ[93] вкручу. Уж этого-то добра хватает.
— Как вариант, — соглашается со мной Витя. — Раз так, значит, проблема решена, тогда получи, как говорится, и распишись.
— Ага, щаз! А провода от электродетонатора я куда втыкать буду? В ноздри?
— Ох ты ж, блин, — хлопает себя ладонью по лбу кладовщик. — Извини, что-то закрутился я с тобой совсем! Точно, про подрывную машинку-то и забыл совсем. Сейчас!
Виктор ныряет куда-то под стол и некоторое время тихонько матерясь с грохотом роется там в каких-то железках.
— Фу, слава богу, нашел, — довольно отдувается он, протягивая мне коричневый бакелитовый цилиндр, размером с кулак взрослого мужчины, с полупрозрачным пластиковым переключателем на одном торце и большой черной кнопкой на другом. — Держи, по ходу — крайняя оставалась.
— «Четверка»?[94]
— Она самая.
«Четверка» — это хорошо! Не самый лучший вариант, конечно, но и не тот древний и убогий «коммутатор але-барышня», при помощи которого я мост между Белгатоем и Новыми Атагами на воздух поднял. Портативная подрывная машинка ПМ-4 — штука в обращении простая, словно гвоздь, и такая же надежная.
— Эй, мил друг, а провод-то где?
— Прямо позади тебя, на второй полке в ящике.
Откинув крышку, достаю из ящика от гранатометных выстрелов новенькую катушку двухжильного саперного провода СПП-2.
— Тут же полкилометра провода, Вить?
— По документам — пятьсот двадцать метров, но иногда халтурят. Так что, да, ориентируйся на пятьсот.
— Вот, теперь совсем другое дело! Где расписываться?
— Да нигде, пошутил я, вы ж секретные. Мне ж за все выданное отчитываться надо перед кем? Правильно, перед Комендантом. А сейчас он собственной персоной передо мной стоит, а недавно так и вообще приказ отдал о том, чтоб я о вас забыл, как только вы уйдете. Так что — все нормально.
— Ну, раз так, тогда всего хорошего, — пожав на прощание Виктору руку, я поднял с пола за ремни четыре громыхнувшие друг об друга брезентовые сумки с МОНками и двинулся на выход.
— Удачи вам! И, это, мешки потом верни, ладно?..
— Хорошо, — хмыкнув отозвался я.
Нет, все-таки склад со временем «разъедает» даже самых что ни на есть боевых мужиков. Затягивает, как болото, потихоньку, незаметно, но надежно. И выходит в результате, что еще совсем недавно ты вражеских пуль не боялся, а теперь из-за десятка старых мешков переживать начал — а то вдруг не вернут. А как же их списывать-то потом? Эх, Виктор-Виктор… Ладно, не боись, принесу я тебе твои мешки, сегодня же принесу, как только полученное у тебя имущество пристроим.
Выделенное нам в Комендатуре помещение оказалось большой прямоугольной комнатой на первом этаже. Окон в ней не наблюдалось, зато дверь внушала уважение. Из мебели имелись металлический стеллаж во всю стену и дряхлая, облезлая казарменная табуретка, сиротливо стоящая в углу.
— Да уж, богато жить будем! — хихикнул Толя, внося внутрь сразу оба ящика с автоматными патронами.
— Да ладно, тебе, Курсант. Дареному танку в дуло обычно не заглядывают, — заметил в ответ я.
Напарник снова хохотнул, и, аккуратно поставив ящики один на другой в углу, рядом с табуретом, потопал к УАЗу за следующей порцией груза. Надо бы помочь парню, а то, как бы не надорвался.
— Погоди немного, — притормаживает меня на пороге Костылев. — Я тебе кое-что сказать забыл.
— Слухаю внимательно, в оба уха.
— Карты ты получил? Вот, довожу тебе, что во-первых, твоя задача постараться, что бы они не попали в руки противника, во-вторых, что на них запрещено наносить какую-либо информацию о расположении наших подразделений и…
— Тпру, Зорька! — довольно грубо обрываю я Игоря на полуслове. — Господин комендант, ты, часом, совсем уже в атаке не охренел?! Ты мне еще прочти длинную лекцию на тему, что во время стрельбы запрещено ствол оружия себе в голову направлять! Елы-палы, герр капитан, ты не забыл, что я все-таки в разведке служил?
— Нет, ну чего ты кипешуешь? — Костылеву явно неудобно. — Просто положено провести с тобою инструктаж. Вот я и провожу, блин.
— Ааа! — издевательским голосом тяну я. — Ну раз по инструкции… Тогда, будем считать, что провел. Слушай, я побежал, а то вон, судя по звукам, Толя решил в гордом одиночестве ящик с автоматами суда допереть. Заработает мальчонка грыжу, где ж я второго такого искать буду? Да и ты, собственно, вполне мог бы помочь…
Шустренько, что называется «в темпе вальса», перетаскав и разложив на полу и на полках стеллажа почти все полученное со склада, прихватив с собою только пару «Леших», одну коробку с «Туманом», оба подствольника, сумки с минами и мешок с детонаторами, проводом и подрывной машинкой, выходим на улицу к машине. Перегрузив все в салон УАЗа, я прощаюсь с Игорем и вручаю ему стопку сложенных пустых мешков.
— Ты уж не сочти за труд, верни их парню. А то еще решит, что мы зажилили.
— Верну, не переживай.
— Ну, тогда до скорого!
— Ой, мля! Ты чего это понаделал, Ремба несчастная?!
Я валюсь на койку и начинаю в голос хохотать.
— Не. Ну, чо ты ржешь-то? Чего не так?
Вид у Толи весьма озадаченный и смущенный. Ну да, он же только что уверенно сообщил мне, что тоже прекрасно знает, как пользоваться «Туманом» и даже без каких-либо сомнений взялся это умение продемонстрировать. В результате стал похож то ли на актера, играющего на детском утреннике роль тигра, то ли на вышедшего на тропу войны команча, у которого под рукой оказалась только черная краска.
— Ты где такому научился, олух царя небесного?!
— В кино видел, — еще больше смущается Анатолий. — Хорошее кино, еще до Большой Тьмы снимали. Там у главного героя враги дочь украли, а ему велели какого-то типа грохнуть, а то, мол, убьют дочку. Ну, а он, короче, как давай этих, кто украл валить…
Нормально, еще не хватало, что бы мне сейчас в лицах «Коммандо» пересказали.
— Стоп, похоже, я этот фильм тоже когда-то видал! Американский, да?
— Какой, нафиг, американский?! — даже обижается напарник. — Русский. «День Д» называется.
