дал развиваться самому, пока он не достигнет моего уровня? Кем он/я станет чем через сто, двести лет? Ведь речь здесь не о паре десятков лет, речь о столетиях, тысячелетиях. Какие у нас будут отношения? Вариантов здесь тьма, и каждого есть логические основания. Макар нашёл себе такие. Как бы я поступил на его месте – хер его знает!
— Почему ты мне это всё рассказываешь? Мог бы убить сразу.
— Зачем, если ты всё равно мертвец? А информация бесценна. То, что я узнал от тебя сегодня – того стоило. Деньги, власть, влияние – это всё уходит, это нельзя утащить с собой в иной мир, а знания можно! Это самое ценное, Майк!
— Зачем тянул целый месяц? Твои шавки такие беспомощные, что не смогли сделать всё сами?
— Не беспомощные. — На удивление, он рассмеялся. — Просто тебе очень повезло. Я не собирался на самом деле мараться, ты ведь сам пришёл ко мне сегодня.
— Мараться? Считаешь меня настолько недостойным?
— Нет, конечно. Прости, если обидел.
Какой он вежливый для человека, который собирается меня убить!
— Просто не хотел, чтобы твою гибель связывали со мной. Николь бы меня не простила, да и у остальных возникли бы вопросы. Зачем, почему, насколько это обоснованно…
— Мог сказать, что я тебя обворовал и шантажировал – все бы это схавали. У тебя даже доказательства есть. Или надругался над твоей женой в твоём доме, пока ты спал…
Он скривился.
— И признать, что я настолько глуп и слаб? Чтобы все начали испытывать меня на прочность? Да и Николь… С ней было бы очень сложно, а я привязался к девочке.
Почему он так спокойно отреагировал на замечание, что я спал с Машкой в его же доме? Он всё-таки не знает! Ну да, тогда бы наш разговор строился иначе, или, скорее всего, вообще не состоялся бы. Макар помешан на преданности, это я уже понял.
— Макар! А что у тебя с Машей? — Невзначай обронил я.
— В каком смысле?
— Ты не спишь с ней.
— Следишь за ней, извращенец? — Он хмыкнул. — Это не твоё дело!
— Простая логика. Легко сделать вывод, что девушка, довольная сексом с мужем, не стала бы соблазнять парня дочери. Недотрах – серьёзная штука, толкает иногда людей на безумства.
— Что за херню ты несёшь? Оны бы не стала с таким как ты…
— Ты не знал? Я сначала думал, ты из-за этого хочешь меня убить. Вот правда! Думал до этого самого момента. Мы же в ту ночь, когда я заночевал у вас, неплохо провели с ней время. Она такая ненасытная! И горячая. — Я гаденько улыбнулся, раскачивая лодку.
— Не неси чушь, мальчишка!
— Вспомни! Наверняка ты заметил её необычное поведение утром. Она была счастлива или необычайно довольна…
— Сука! Ты совал свой член в мою жену? — Немного потерял самообладание над собой преданный муж.
— И не раз. Она так сладко извивается и постоянно просит, чтобы ей между булочек засадили. Говорит, сбылась её заветная мечта. Муж не смог осуществить, так хоть кто-то…
— Сука! — Уже спокойнее произнёс он, поверив мне.
На секунду, даже не на секунду, а долю секунды, я увидел, как он потерял концентрацию, как его глаза на мгновение стали обычными. Мне этого хватило...
Кому ни разу не изменяли и не передавали – этого не поймет!
Сначала по хребту и затылку пробегают мурашки, обдаёт холодом, сердце на миг замирает… И даже если человек не показывает внешне свою боль, не значит, что её нет.
Я ускорился, выхватил из его внутреннего кармана стилет и воткнул длинное металлическое жало Орлову в левый глаз. Это был мой единственный шанс, наверное. Больше он бы не открылся.
Ты думал – это ты забалтываешь меня всё это время? Я вытащил стилет из глазницы, разорвал рубашку у него на груди и увидел затухающий Узор Регенерации. Алый Узор. Такой ущерб его регенерация не потянет.
Спи спокойно Макар! Мы могли бы стать друзьями...
Алина росла очень послушной и умной девочкой. Милой, открытой, общительной, весёлой. А мама всегда повторяла ей, наверняка пытаясь уберечь дочь от каких-то своих ошибок молодости:
«Не дай бог залетишь или выйдешь замуж раньше двадцати пяти!»
Вот она и послушалась маму. Только мама этого не узнала. Она умерла, когда девочке только-только исполнилось 14. И с тех пор вся забота о семье легла на хрупкие плечи девочки.
А едва ей исполнилось 18, через две недели к ней в постель пробрался пьяненький отчим. Он что-то рассказывал, дыша перегаром, что теперь она женщина в семье, и все женские обязанности на ней.
А потом он стянул с испуганной девушки трусики, и долго тыкал своей вялой сарделькой ей между ног. Затем захрипел, обрызгал чем-то её ляжки и редкие волосы на лобке и заснул. Алина осторожно выбралась, подмылась и вернулась в кровать. Перечить взрослому мужчине она просто не могла. Да и мама всегда учила её, старших нужно уважать. А ещё она немного боялась взрослого и сильного по её меркам мужчину, что он выгонит её из дома или побьёт.
А отчим с тех пор стал периодически наведываться к Алине, не часто, раз-два в месяц, и всегда, когда был выпивший. Наутро он всегда прятал глаза в пол, извинялся за что-то и приносил вечером какой-то подарок.
Как ни странно, на периодическом осмотре у женского врача, докторша всегда писала в её карточке «целостность девственной плевы не нарушена, половая жизнь не ведётся». Для девушки это было странно, она порывалась сказать докторше, что это не так, но боялась. К 18 годам она была наивнее многих семиклассниц. И решила сама разузнать подробнее, как всё работает у мужчин и женщин, как всё правильно происходит и как это должно быть на самом деле. В сети информации на эту тему было предостаточно.
Узнала она многое. И то, что отчим не должен был тыкать в неё своим прибором, кусать неразвитые девичьи соски, мять маленькие, не оформившиеся грудки, и трогать руками её там, внизу.
Ей стало очень стыдно, больно и противно. А ещё она поняла, почему женский врач заблуждалась. Она была частично права, полноценной половой жизнью девушка не жила – отчим тыкал в неё вялым, не до конца эрегированным членом,
