мирный договор с Советской республикой подпишут, тогда пусть и запросы шлют, — даже не стал брать в руки подсунутую бумажку Алексей. — Поляки ещё на обратный билет не заработали.
— Так ведь красноармейцев мы помаленьку отпускаем, — ревниво указал на явное послабление большевикам Кондрашов.
— С Москвой у нас договор был: размен одного красноармейца на одного эмигранта, — напомнил Алексей. — Они нам уже всех беляков из Крыма выдали, вот столько же своих и получили. Остальных теперь будем менять на казаков и их семьи, которые изъявили желание эмигрировать в Парагвай. Транспорт оплачивается нами, а с поляками такого уговора не было. С Варшавой мы договаривались, что кормим и содержим пленных, пока они не заработают на обратный билет и не возместят потраченные на них средства.
— Пилсудский не раскошелится, — замотал головой Кондрашов.
— Есть вариант затраты на транспорт разделить, — хитро усмехнувшись, подмигнул атаман. — Пусть организует вывоз поляков своими судами, тогда мы оплатим дорогу в один конец. Однако сделка состоится, если из Польши пароходы пойдут с русскими эмигрантами на борту: двадцать тысяч белогвардейцев, плюс десять тысяч гражданских лиц. В таком случае мы с пленных поляков оплату за содержание требовать не станем, ведь беляков Польша в лагерях тоже подкармливала.
— Справедливо, — кивнул полковник, но заметил: — Однако зачем Пилсудскому, вообще, оплачивать перевозку пленных из Парагвая?
— Иначе придётся год дожидаться своих людей, пока они долги не отработают, — скрестил руки на груди атаман.
— Так и наши казаки останутся на границе в лагерях томиться, — развёл руками Кондрашов.
— Мы своих выведем, через советскую территорию, — предложил неожиданный выход Алексей. — Поляки не смогут на границе удержать столько вооружённых полков.
— Ну так и русские не потерпят вооружённую толпу на своих землях.
— Казаки разоружаться и по железной дороге доберутся до морского порта, хоть на Балтийском, хоть на Чёрном, море. Этот вариант эвакуации гораздо сложнее первого, однако большевики и на такой исход согласятся, ибо он устраняет угрозу масштабного вторжения врагов из Польши. Мне только не нравится, что эмигрантов придётся перевозить нашим флотом.
— А с чего это ты, батюшка Алексей, решил, что белогвардейцы вообще загорятся идеей переселения в Парагвай? — указал на главный недочёт грандиозного плана Кондрашов.
— Так это тебе, Эдуард Петрович, думать, как их убеждать, — рассмеялся атаман.
— Одними россказнями о золотой обетованной земле тут не обойтись, — стушевался агитатор.
— Казакам нужна: воля, земля, дом, — подмигнул товарищу атаман и добавил самый главный аргумент: — И семья. Я договорюсь с большевиками, чтобы отпустили в Парагвай близких родственников наших эмигрантов. Думаю, это будет справедливая плата за снятие угрозы вторжения со стороны Польской границы. Тогда советской власти можно и освобождением Дальнего Востока от японских интервентов заняться. Хотя я порекомендую им сперва белогвардейцев из Монголии выбить.
— А в Монголию коммунякам зачем влазить? — скривив рот, фыркнул полковник.
— Мировую революцию с повестки дня ещё никто не снимал, — поднял указательный палец идейный анархист. — Думаю, военный вождь, товарищ Троцкий, ухватится за эту идею. А хозяйственники Сталин и Бухарин активно её поддержат, так как устранение угрозы вторжения со стороны монгольской границы позволит приступить к активной разработке золотоносных месторождений Алтая. Республике нужно для экономического развития золото, желательно побыстрее и побольше.
— Надеешься, что с Азиатской дивизией Унгерна будет так легко справиться? — покачал головой полковник.
— Мне главное с самим Унгерном сговориться, а казаки в обетованную землю вприпрыжку поскачут, — уверенно заявил парагвайский пастырь.
— Вот с этим ты уж сам, батюшка атаман, как–нибудь разбирайся, — замахал ладонями соратник. — А я с польским контингентом поработаю, есть у меня фронтовые друзья в белогвардейском руководстве.
— Эдуард Петрович, постарайся провернуть первый вариант эвакуации эмигрантов из Польши. Думаю, Пилсудский не захочет получить казачий мятеж на границе, да и задержка освобождения пленных для его политической репутации вредна.
— Когда отправляться в дорогу?
— Да можешь хоть завтра, — дал отмашку атаман. — Пока до Польши доберёшься, уж точно успеют мирный договор с большевиками оформить. Ещё какое–то время потребуется на проведение агитации. Возьми с собой группу толковых офицеров.
— Есть хваткие ребята, — усмехнулся начальник контрразведки. — Как дело сладится, я радиограмму отстучу. Тебе–то на дирижабле океан перемахнуть много времени не потребуется. А вот как там пойдёт дело в кремле?
— Пусть наше посольство в Москве поработает, получит разрешение на организацию эмиграции семей белогвардейцев. Розыск кандидатов можно поручить нашему обществу ветеранов войны. Ты только не затягивай с пересылкой из Польши списков.
— А потом мне, куда? — заподозрил полковник продолжение командировки.
— По железной дороге доберёшься до Иркутска. Мандат тебе выпишет советский посол в Варшаве, я в кремле договорюсь.
— Заставишь меня в Байкал нырять, — рассмеялся Кондрашов.
— Ныряльщиков я уже туда отправил, — улыбнулся на шутку Алексей. — А ты лучше китайский язык учи, очень пригодится для будущей работы.
— Я лучше из Асунсьона толмача возьму, благо твоя Варвара привезла с собой целую толпу китайцев из Макао. Только зачем мне в Сибири китайский язык понадобится? Или в Пекин посланником отправишь?
— Так монгольского толмача ни в Америке, ни в Европе тебе не сыскать, — развёл руками атаман. — А с Богдо–гэгэном тайные переговоры вести придётся.
— Да у хана, наверняка, и русские переводчики найдутся. Ведь он как–то общается с Унгерном.
— Я же говорю: тайные переговоры, — недовольно поморщился атаман.
— Виноват, сглупил, — стушевался полковник. — Просто, я подумал, что ты решил разобраться с Унгерном сам.
— С генералом–фронтовиком я вопрос решу, — отмахнулся атаман. — Но вот со скользкими придворными особами лучше интриговать профессионалу.
— Да ты уж, батюшка Алексей, стал интриганом похлеще меня, — рассмеялся контрразведчик.
— Ну, не должен же пастырь за всю паству пахать, — возмущённо всплеснул руками Алексей. — Ты в Парагвае глава разведки, вот и плети шпионские сети по всему свету.
— Даже в Монголии?
— На всех потенциальных театрах боевых действий, — фыркнул войсковой атаман.
— Ну и размах у тебя, батюшка–анархист, — присвистнув, удивился амбициям парагвайского владыки полковник.
— Эх, чую, грозовые тучи сгущаются, прошедшая Великая война не последняя, — тяжело вздохнув, предрёк казацкий пророк. — Нам бы успеть подготовиться к новым битвам, по золотым крупинкам войско казацкое собрать.
— Так, вроде, видимый
