Приведя Григория в свою палатку, Куря приодел брата-купца согласно тревожному времени. Не прошло и десяти минут, как Забубенный облачился в кольчугу, кожаные штаны, сапоги и рукавицы, обитые пластинами из металла. Прицепил к поясу внушительной длинны меч и надел предоставленный Курей островерхий шлем. Ему дали шлем! Не такой разукрашенный, как у князя или воеводы, но настоящий шлем, с накладкой, защищавшей нос. Забубенный порадовался этому факту, поскольку во время предыдущего похода в степь незнаемую шлема ему не давали, да и меч был короче. Похоже, игры действительно кончились. Начиналась мужская работа, – война. И Забубенный мог принять в ней участи не только как чародей.
– Держи, – Куря, протянул ему двумя руками круглый деревянный щит, обтянутый кожей и обитый для твердости металлическими обручами, имевший в самом центре шишак из того же металла. Именно от этого шишака должны были отскакивать и соскальзывать прямые и косые удары вражеского копья и меча. Именно здесь было его самое твердое место, ребро жесткости.
Забубенный осторожно взял щит за имевшуюся внутри ручку, ощутив его достойную тяжесть. Примерился, будто отражая невидимый удар мечом. Щит был среднего размера, прикрывал половину тела, и раскрашен был в красный цвет, как и накидка, что Григорию дали раньше. Надев на себя шлем, алую накидку и взяв в руки щит, Григорий стал походить на настоящего витязя Руси, грозу любого иноземного воинства.
– Ну, вот теперь, брат, ты готов, чтобы встретить своих монголов лицом к лицу, – сообщил Куря, – выходи на воздух. Там тебя ждет боевой конь.
Медленно выходя из шатра, Григорий ожидал увидеть там Савраску и сгореть от позора. Но рядом стоял отрок, немного похожий на старого знакомого Изю, и держал под уздцы вполне приличного буланого коня, хоть и смирного с виду. Когда Забубенный самостоятельно и довольно быстро взобрался на него, – общение с монголами научило его не так бояться коней, как раньше, – конь не выказал признаков недовольства и не попытался сбросить новоявленного седока.
– Как его звать то? – поинтересовался Забубенный у отрока, осторожно погладив коня по загривку.
– Буря, – сообщил отрок, и добавил от себя, – конь хороший. Только не очень быстрый. Задумчивый он, малость, поначалу. Но, как разойдется, не догонишь.
Куря знал какому коню можно доверить жизнь чародея.
– Может, оно и к лучшему, – осторожно произнес Григорий, – а может и нет. Кто ж знает.
Через мгновение рядом появился и сам брат-купец, вскочив на своего коня. Знатный ратник черниговский Куря был облачен в такую же накидку и щит имел похожий, но доспех у него был помощнее. С зерцалом на груди, чтобы не дать вражескому копью проткнуть грудь в неподходящее время.
Куря тронул поводья, и отряд, что к тому времени выстроился позади Забубенного, двинулся в глубь континента, как прозвал про себя степную местность на этом берегу Днепра механик. Было в том отряде человек пятьсот ратников конных, не меньше. А позади колонны Григорий разглядел и пешее воинство. Тех воев вообще было несчетное количество, может тысяча, а может две, всех было и не углядеть. Были они вооружены копьями, да боевыми топорам такой величины, что механик даже ахнул. А про себя подумал «Неужели, это все разведчики».
Быстро удаляясь от берега Забубенный осматривал расположение лагеря. Походные шатры были уже наполовину сложены и размещены по телегам. Параллельно отряду Кури двигалось еще несколько отрядов черниговских числом поболе. Обозы, вдоль которых текла сейчас конная рать черниговцев, готовились выступить вслед за основными силами. Все дышало походом. Что князь имел в виду под разведкой, Григорий так и не понял. Может быть разведку боем? Так надежнее. Точно кого-нибудь найдешь, и сразу узнаешь, сколько врагов против тебя воюет на самом деле. Есть, правда и недостатки у этого метода, но мелкие. Например, положить кучу народа зря, если ошибешься. Или вообще сгинуть.
Местность понемногу выровнялась, и механик разглядел слева группу шатров и золотые стяги, и справа что-то похожее. А прямо по центру виднелось широкое поле, которое, судя по всему и было местом сбора объединенного войска перед марш-броском.
– Там киевляне стоят, – пояснил Куря перехватив взгляд механика и указав на левую сторону, – А правее, твои знакомцы вчерашние, – галичане да волыняне.
Довольно быстро отряд с механиком добрался до самого поля, на котором их ждал головной отряд под предводительством самого Мстислава Святославича Чернявого. Приближаясь к выстроившимся рядам конных ратников, Григорий еще издали заметил гордую осанку князя, пребывавшего под своими знаменами, и мощнотелого бородатого воеводу, восседавшего рядом на коне.
Завидев прибывших, Мстислав Чернявый сразу дал знак приблизиться. Куря и Забубенный подъехали к группе всадников, среди которых был князь со знаменосцем, воевода и еще несколько незнакомых механику вельможных воинов. Чем ближе становилась сеча, тем более нездоровилось Забубенному.
– Ну, что, чародей, – обратился князь к бледному как мел механику, – готов в поход выступать?
– Готов, – нехотя кивнул Забубенный, попробуй, скажи «не готов».
– Да пора уже, – сообщил Мстислав, – засиделись мы у Заруба. Который месяц уже дурака валяем. Ждем, покуда все соберутся. Пора и в дело.
– Пора, – кивнул Григорий.
– Мстислав то Галицкий с дружиной своей и половцами Котяна ускакали уже на рассвете искать неприятеля, – изложил диспозицию князь, – Видать, недалече неприятель. Пора и нам выдвигаться. А за нами следом киевляне пойдут. Идем вперед до того места, где вы с монголами повстречались, если раньше они нам на встречу не выйдут. А там решим, что дальше будет.
«Отличная диспозиция, – подумал механик, – кто в лес, кто по дрова. Ну да ладно, не мое дело войском командовать». Но не сдержался и дал князю совет.
– Дозволь слово молвить, княже. У монголов в лагере осадные баши стоят, – проговорил бесцветным голосом механик, все еще находившийся под впечатлением от увиденного и услышанного, – они высокие. Их издалека видать, да убрать быстро невозможно. Послать бы туда разведку, понюхать, там ли еще неприятель. Если там, то его легко будет найти и всех ратников туда направить.
По лицу Мстислава Святославича было видно, что он иногда слушает мудрые мысли своих подчиненных, а не только свои.
– Дело говоришь, чародей, – согласился князь, – вот вы с Курей и поедете. Людей возьмите достаточно. Понюхайте там все. И жду вестей от вас не позднее завтрашнего заката. А покуда мы мелким шагом с основной дружиной в ту же сторону двинемся. Все понятно?
У Забубенного даже челюсть отвисла от такого поворота событий. В степь? Опять? Он ведь едва из плена утек, а теперь снова подставляться под удар. Нет, благодарность княжеская просто не знала границ. Хотя, кто его за язык тянул? Молчал бы себе в тряпочку и остался бы здесь в ставке, а теперь, – на тебе. Опять в степь.
