Поэтому она решила обосноваться в нейтральной Швейцарии. После войны она вернулась во Францию. Великая герцогиня умерла в Эзе 11 марта 1922 в возрасте шестидесяти одного года. Погребена в Людвигслусте (Германия) рядом с мужем.
Двести шестнадцатая запись в дневнике ЕИВ Николая второго
Не знаю с чего начать, столько событий, что порой моя царственная голова идёт кругом. Понимаю, что они (события) в большинстве тщательно готовятся, но и сами по себе (причинно-следственная связь) иногда происходят, только успевай реагировать и те причины устранять….
Уехал (улетел), шахиншах думаете, легче стало?! Ничего подобного, навалились дела со стрелками и подрывниками, их на Игнатьева и Валуева повесил. Володькино бракосочетание «висит» на Сабурове и его визире. На Гименеево действо собрались почти все родственники по линии Романовых. (Ими Сашка с Дядей занимаются). Приехали и родственники жены, (этих сам пригласил) королева Пруссии Виктория с сыном Вильгельмом.
Да, да с тем самым, который в том времени стал кайзером Германии и поддавшись, как мальчишка, на британские (покойной любимой бабушки) провокации напал на нашу империю в Первую Мировую войну.
В Павловске работать совершенно не возможно. Вышел из кабинета рассерженный сам на себя, пошёл к жене в жилетку плакаться. У любимой супруги старшая сестра, кому-то они косточки перемывают, оказывается Виктория, жалуется на собственного сына. Он такой, он сякой, никого не слушает, не управляемый, дерзкий и вообще, все литературные нелицеприятные эпитеты на бедного парня повесила. Я, делаю вид, что к этим излияниям особенно не прислушиваюсь, подошёл к окну смотрю в парк, любуюсь природой.
Слышу колокольчики, затем в начале аллеи появляется детская пароконная коляска. Вместо пони впряжены Вильгельм и Анастасия (дочь дяди Миши), а погоняет их моя Ольга. Посмотрел я на жену с сестрой, послушал, не изменилась ли тема их беседы, и подозвал к окну.
— Подойдите, подойдите, только тихонько и посмотрите. — Абсолютно нормальные дети и чего вы так их критикуете. — Вот сделает Пирогов с сотоварищами парню операцию и будет он как все сорванцы в его возрасте. Будет по деревьям лазить и штаны рвать, колени бить и с соседскими мальчишками драться.
Сёстры подошли к окну, Виктория глянула вниз и всплеснула руками.
— Лиз, как они его запрягли, ума не приложу, он же такой гордый, непослушный и упрямый.
Коляска остановилась под окном, видимо «лошадки» немного устали, и мы с Лизой услышали, как наша дочь произнесла целую хвалебную речь в адрес правой запряжки.
— Ты сильный лошадик, доктор тебе ручку починит, ты будешь как богатырь из сказки.
Анастасия провела рукой по голове слегка запыхавшегося «лошадика», как бы со стороны оценивая своё приобретение, и в свою очередь подхватила восхваления в адрес Вильгельма.
— Ольга правильно говорит, ты храбрый и сильный, а когда мы вырастим, вы господин лейтенант, будете нас с ней от басурманов защищать.
Что оставалось мальчишке, (хотя и в чине лейтенанта с 1869 года) которому сразу обе принцессы поют осанну. Он естественно превратился в надутого индюка, и грозным, немного по ребячески срывающимся голосом, дал команду «продолжать движение»! Девчушки со смехом и визгом одна дернула постромки, вторая изобразила из себя кучера и коляска влекомая двумя детскими силами помчалась по цветочной алее парка. Доминантой в этой невинной и весёлой забаве была дочь дяди Миши, сие было хорошо заметно даже невооружённым глазом!
Тут-то у меня, коварного злодея — самодержца всея Руси, очень коварная мысль окончательно сформировалась и оформилась. В той истории Анастасия Михайловна стала женой великого герцога Мекленбург-Шверинского Фридриха Франца III, естественно это был династический брак. Мы Николай Второй его таким же династическим и оставим, только мужа заменим на другого. При решительном характере и физических данных Анастасии Михайловны, «лошадика» она в маленьких бархатно-ежовых ручках будет держать цепко и надёжно до конца дней своих.
Как вам такая коррекция истории нравится. Кто в этом времени станет мужем Анастасии?! Догадайтесь ка с трёх раз?! Был любимый внучек, станет любимым племянником! Прикинув ещё раз все плюсы и минусы, я обратился к Виктории:
— Вики, (так она сама просила её называть) после операции думаю, вам следует несколько месяцев погостить в Ливадии. Там и климат мягкий и врачи соответствующие, да и Лизе с дочерью будет значительно более комфортней чем в Питере. Выходит все вместе до ноября в Крыму время и проведёте.
Сёстры обнялись, о чём-то пошушукались и обещали подумать. Я, естественно, делаю вид, что не знаю и не замечаю беременность Виктории. Блокнот мне уже давно сообщил, что в 1870 году она произведёт на свет принцессу Софию.
(Себе узелок на память завязал. Проверить, когда в Коктебеле будет завершено строительство планёрной станции. Какой мальчишка устоит, перед возможностью полетать?!).
Распрощавшись с венценосными женщинами, я отбыл в Гатчину. Там через час встреча с силовиками, хотя операция прошла в основном успешно, но ещё много неясностей.
* * *
Думаете мне очень нравиться разбираться с «уловом» Валуева и Игнатьева? Как бы не так. Но, сан обязывает и никуда от этой работы не уйти. Предварительное следствие позволило разделить задержанных на несколько групп:
— Болтуны, демагоги и прочие пустозвоны к ним примкнувшие;
— Организаторы финансовых злоупотреблений;
— Коррупционеры гражданские;
— Коррупционеры военные;
— Заговорщики и боевики;
— Наёмные убийцы и рецидивисты.
Первое, что хотелось сделать, дать верхней группе в руки кирку и отправить на строительство дорог. Остальных повесить, сделав исключение для военных в чине полковника и выше. Тех расстрелять! С таким подходом не согласились силовики. Они из приведенных групп хотят для себя ещё и информаторов заполучить. Вот и разбираются с каждым в отдельности, перекрёстные допросы устраивают, очные ставки, короче всё, что им делать, как профессионалам полагается.
Обрадованный конструктивизмом СБ и МВД, я уже хотел было махнуть рукой на все эти следственные действа, как верный адъютант предложил мне взять телефонную трубку.
Звонок Инюшина….?! Так и есть, среди задержанных татей, с полсотни его идеалистов. Развесили уши, открыли рты и внимали, как заморские и местные иуды упражнялись, порицая самодержавие, как отживший политический строй. Так внимательно слушали, что даже не сообразили, что оплот демократии тем же механизмом управления пользуется, разве что называет его по-другому.
