Где же люди? Почему ни в одном доме не горит ни одной лампочки? Для кого работает уличное освещение? Неужели он может сейчас разнести весь город, и никто не появится, никто не выйдет унимать буяна? Сергей оставил несчастную «Ауди» в покое. Быстрым шагом подошел к продуктовой палатке у остановки. Дверь была заперта. Сергей не кричал, он, тяжело дыша, просто ударил прикладом в стеклянное окно. Осколки чуть не поранили его самого, хорошо был в бушлате! Сергей влез внутрь. Все прилавки были пустые. Он прошел в маленькую, темную, тесную подсобку. Ни одного ящика, ни одного предмета вообще.
Сергей таким же макаром вылез на улицу. Вот теперь стало страшно. А вдруг город эвакуировали в ожидании вражеской атаки? А он тут бродит по опустевшим улицам? Хотя нет, в реальной истории нападение было внезапным. И было летом. Тогда что это такое?
— Эй, кто-нибудь!!! — заорал Сергей во всю мощь легких.
Ответа не было. Зато появилось навязчивое чувство, что за ним кто-то наблюдает. Сергей, оглядываясь, завертелся на месте, как укушенная блохой собака. Потом ему показалось, что кто-то стоит за спиной. Он даже ощутил тепло чьего-то дыхания мочкой уха. Испуганный Сергей, с перекошенным лицом, выставив вперед автомат, прижался спиной к стенке палатки. И вдруг он в панике бросился бежать. Бежал через газон, превратившийся в грязевое месиво, чуть не поскользнулся, выбежал на трамвайные пути, побежал прямо по ним.
Город вымер. Ни одного человека на улице. Ни кошек, ни бродячих собак, ни даже ворон или воробьев! Он пулей пробежал две трамвайные остановки, добежал до перекрестка, посмотрел на неработающий светофор. Здесь он свернул влево, побежал, теряя дыхание, к торговому центру. До него он не добежал, направился через дорогу к остановке. Раньше она называлась «ВДНХ, Южный вход».
Здесь был конечный пункт следования многих автобусов и троллейбусов, курсирующих по Северо-Восточному округу столицы. На площадке у технического двухэтажного здания он действительно увидел пять или шесть автобусов, один троллейбус и несколько маршрутных «Фордов». Сергей остановился, тяжело дыша, расстегивая бушлат. Он долго не мог надышаться, подошел к одному из автобусов, уселся прямо на землю, прислонившись спиной к колесу. Сергей осмотрелся, проверил, не таится ли какой-нибудь «сюрприз» под днищем машины. Потом он облокотился на колесо, и некоторое время просто смотрел в безжизненное московское небо, глотая холодный воздух. Ужасно хотелось пить.
Разум Сергея, нехотя возвращаясь в привычные рамки, требовал никотина. Сергей похлопал по карманам, но сигарет не нашел. Он смотрел в небо, в надежде увидеть пролетающий самолет. Конечно же, напрасно.
Потом он встал, обследовал автобусы. В кабинах никого, дверцы были заперты. Разум нашел самое наивное и простое объяснение: «Может, сейчас поздняя ночь?!» Но покажите-ка хоть одну улицу в Москве, на которой даже ночью вообще отсутствует движение?! Хоть одна машина, да проедет. Да и потом милицейские патрули никто не отменял. А Сергей расстрелял машину, разгромил магазин, и что толку? Да и вымершие, темные дома… Нет, тут дело нечисто! Да и автобусы… Разве они на ночь не перегоняются в парк? Хотя, нельзя сказать, что автобусы и троллейбус были брошены внезапно, а их водители в спешке спасались бегством. Машины были поставлены ровненько, в ряд, дверь к двери. На тротуаре нет ни пятен крови, ни брошенных или забытых предметов обихода. Чистенько так… Кстати, а почему, если погода сырая, асфальт сухой и чистый? Пыльный, конечно, но нет ни луж, ни грязи?
Сергей поднялся и направился к Музею Космонавтики. В висках стучал набат. Он перешел трамвайные пути, дорогу. Прямо перед ним возвышался серебристый металлический обелиск в виде взлетающей в небеса ракеты. Ворота в музей были закрыты. Сергей немножко потоптался у остановки, потом быстрым шагом пошел вдоль ограды по направлению к метро.
Аллея, ведущая к главному входу на ВВЦ, была заставлена большими рейсовыми автобусами с надписями «Королев», «Мытищи», «Красноармейск», «Абрамцево», «Хотьково». Они стояли вдоль тротуара забытые, покинутые хозяевами. Сергей добрался до главного входа метро «ВДНХ», похожего на большую желтую таблетку. Рванул тяжелые стеклянные двери, — они были заперты. Дернулся в другую, третью, — заперто. Сергей хотел было разбить двери, но почему-то побоялся. Он обежал здание вокруг. В вестибюле горел тусклый дежурный свет. Сергей оставил попытки прорваться в метро, пошел к проспекту.
Проспект Мира был абсолютно пуст. Ни одной машины — когда такое было?! Он пробежал под эстакадой. Посмотрел на огромный темный фасад гостиницы «Космос». Как и прежде, на фасаде бегали серебристые лазерные звездочки, но окна были темны. Ворота были крепко заперты. Перелезть через них Сергей не догадался, ему хотелось домой. Он побежал дальше, к улице Бориса Галушкина. На перекрестке светофор мигал желтым светом. Несколько машин были оставлены на тротуарах. Взгляд Сергея уперся в «дом на курьих ножках», — огромный жилой дом на угловатых бетонных опорах. Нигде не было света. Он попробовал ломиться в дверь, — бесполезно, она была закрыта. Сергей попробовал различные комбинации на домофоне. Только писк домофона и тишина в ответ.
Сергей пробежал дальше, к Академии ГПС, — и там ни души. Даже дежурных на КПП не было.
Дальше улица стремилась под горку, мимо многоэтажных серых общежитий Академии, между рядов кирпичных жилых коробок к площади Академика Люльки в сторону Лосиного Острова. Сергей не раз проходил этим маршрутом, когда не было транспорта, или когда трамвай застревал в пробке. Но идти вдоль леса? Сергей не мог себя заставить. Кто его знает, что могло там водиться в ЭТОЙ Москве? Он помнил рассказы старых бойцов, о том, как бойцы, несущие службу на кромке леса, становились добычей медведей, или осмелевших волков, или страшных, уродливых тварей, порожденных радиацией.
Сергей увидел припаркованный у входа на КПП старый красный «Москвич». В голове мужчины созрело решение. Он саданул прикладом в окно, просунул руку к замку, открыл дверцу, уселся за руль. Было наивно надеяться, что хозяин оставит ключи в машине. Но, когда Сергей открыл бардачок, он не нашел там ничего. Кроме ключей.
Сергей завел машину. Подождал немного, пока прогреется двигатель. Второпях, он не глянул на датчик топлива. Главное, — пробраться через лес. Он выехал на улицу, помчался в сторону леса, на восток. Через площадь он промчался на семидесяти километрах, даже не смотря по сторонам, — машин все равно не было. «Москвич» взлетел на мост, подпрыгнул, оставляя позади безмолвную железнодорожную ветку, и понесся прямо по трамвайным путям, по безлюдной дороге, мимо бывшей станции юннатов, превращенный в демократические времена в автосервис.
