И все же даже в лесной чаще, вдали он опасного места, он больше не чувствовал себя в безопасности. Завтра поутру они встанут пораньше и будут искать след еще день, хотя Шандос был уверен, что это пустая затея. Возможно, размышлял рыцарь, если бы ранние годы девушка провела рядом с Эдуардом, ее сердце не ожесточилось бы так против него. А теперь с этим ничего не поделать, вообще ничего.
* * *
После их странного напряженного разговора Алехандро больше всего хотелось убраться подальше от Блэкуэлла. Он пошел на кухню, надеясь застать там Кэт, но миссис Блэкуэлл сказала, что девушка ушла искать лечебные травы.
— Она, скорее всего, на краю кладбища, прямо за церковью.
Он пошел по деревне, стараясь держаться в тени и прислушиваясь к разговорам в надежде выяснить, слышали ли другие жители что-нибудь о солдатах или, может, видели их. Однако все было как обычно, ничто не внушало тревоги.
Внезапно он услышал позади тяжелое дыхание, обернулся и увидел кривоногого мужчину, тащившего на плече груду свертков. Судя по тому, как покраснело его лицо, ноша была нелегкая. Когда он проходил мимо Алехандро, тот приветствовал его:
— Добрый день.
Мужчина лишь кивнул в ответ; он, казалось, ужасно спешил.
«Странно, — подумал Алехандро, провожая его взглядом. — Почему бы ему не использовать телегу, или не позвать кого-нибудь на помощь, или, если уж на то пошло, не перетащить тяжелый груз по частям?»
Он хотел окликнуть человека и предложить ему помощь, но тот как раз в этот момент свернул в узкую улочку. Углубившись в нее на два-три шага, он на ходу слегка переместил груз, чтобы иметь возможность удерживать его одной рукой, а другой принялся яростно скрести спину. Примерно на середине улочки он остановился у двери и опустил свою ношу. Спустя несколько мгновений дверь открылась, и человек затащил свертки внутрь.
Совершенно заурядное происшествие, и все же у Алехандро по спине почему-то побежали мурашки. Он задержался в конце улочки, борясь с желанием разобраться, что к чему, но потом вспомнил, что сам является объектом любопытства. Покинув площадь, он отправился на кладбище в поисках дочери.
* * *
За пределами деревни собаки не сумели взять след беглецов. К полудню усталые солдаты начали ворчать. Когда солнце закатилось, Шандос заявил своим людям, что они возвращаются в Виндзор. Это известие было встречено одобрительными возгласами.
Исключение, конечно, составляли де Куси и Бенуа, которые настаивали на продолжении охоты, даже несмотря на тот факт, что один из следопытов внезапно почувствовал себя плохо. Казалось, это единственное, в чем они были согласны; с тех пор как отряд удалился от Эйама, они только и делали, что негромко спорили друг с другом.
Не обращая внимания на своих высокородных подопечных, Шандос отвел в сторону егермейстера.
— По-моему, один из ваших людей… нездоров.
Тот бросил быстрый взгляд на бледного, покрытого потом следопыта.
— Мне тоже так кажется. Его, естественно, сильно огорчила наша…
Не успел он закончить предложение, как следопыт застонал, схватился за живот и прямо на глазах Шандоса и егермейстера рухнул на землю.
Все бросились к нему; человек лежал на земле, подтянув колени к груди. Его перевернули на спину. Взгляд следопыта был безучастно устремлен вверх, и Шандос легко похлопал его по щеке, чтобы привлечь внимание. Тот закрыл глаза, тут же открыл их, дернулся, и его вырвало.
Все как один тут же шарахнулись от него. Шандос на мгновение задержался, но потом пошевелил мозгами и тоже отступил.
— Сделайте волокушу, — приказал он двум солдатам. — Нужно как можно скорее доставить этого человека в Виндзор.
Де Куси подскакал к нему.
— Возможно, у него чума. Мы не можем брать его с собой.
— И что в таком случае прикажете делать, сэр? Оставить его здесь на съедение волкам? Бубонов у него я не вижу. Скорее всего, он просто съел что-нибудь несвежее. — Шандос помолчал и добавил холодно: — Может, ту самую пропавшую лису.
К ним подъехал Бенуа.
— Убейте его и бросьте здесь. Тогда он точно ничего не почувствует, когда его будут жрать волки.
Шандос молниеносно выхватил меч и приставил к горлу мерзавца. Никто не пришел тому на помощь; все замерли, просто глядя, как Шандос все глубже вдавливает кончик меча. Бенуа откидывался в седле, но рука Шандоса неумолимо продвигалась вперед, оставляя острие в той же роковой позиции.
«Один удар, — подумал он. — Один точный удар, и мир избавится от этого подонка».
Потом снова заговорил де Куси. Для Шандоса его спокойный, негромкий голос звучал словно издалека; возникло чувство, будто здесь нет никого, кроме самого Шандоса и Бенуа.
— Уверен, мы в состоянии достигнуть разумного соглашения о том, как действовать дальше, — сказал де Куси.
Шандос вряд ли мог достигнуть с этим человеком соглашения по какому бы то ни было вопросу, кроме совсем уж бесспорных — скажем, касательно положения солнца на небе. Не отрывая взгляда от Бенуа, он выслушал предложение де Куси.
— Я сам отведу отряд вместе с заболевшим следопытом в Виндзор. Мне нужно готовиться к свадьбе. — Де Куси понизил голос. — Конечно, сэр, вы тут главный и можете приказать нам все, что сочтете нужным. Но не могли бы вы продолжить поиски еще день-другой, вместе с моим дорогим кузеном? В конце концов, все это было затеяно прежде всего ради него. Кто знает, к чему могут привести дальнейшие усилия? Если Бог пожелает, удача повернется к нам лицом.
Шандос отвел меч от горла Бенуа и подумал, усмехаясь про себя: «Возможно, узы крови между этими двумя не настолько сильны, как кажется королю».
* * *
— Ради всего святого, муж! — воскликнула миссис Ковингтон. — Что ты наделал?
— Это шерсть, — с вызовом ответил он. — Из Лондона. Только и всего. Как может человек заработать себе на жизнь, не имея того, что требуется для его ремесла?
— Но ведь все же согласились какое-то время не привозить сюда ничего! Это совсем ненадолго…
— Боже мой, женщина! Что, по-твоему, чума сама прискакала сюда на этих рулонах? Их завернули еще в Лондоне и так и везли сюда. И смотри, никому ни слова, а не то я тебя так отделаю, что уши тебе вообще не понадобятся!
В прошлом месяце у нее так звенело в ушах, что она почти ничего не слышала. Она чопорно присела и сказала:
— Да, супруг мой.
— Вот хорошая девочка.
Он грубо притянул жену к себе и с силой запечатлел на ее лбу поцелуй. Бедная женщина напряглась, но сопротивления не оказала.
«Когда-нибудь, — думала она, оставив его возиться со своими рулонами, — Господь накажет тебя за твой злой нрав».
* * *
Как обычно, старейшины Эйама собрались в таверне в центре деревни, напротив церкви. Перед каждым стояла бутыль с элем — неотъемлемый атрибут обсуждения деревенских дел, что всегда сопровождалось большими возлияниями. Это делало их тяжкий труд более приятным, а результаты обсуждений несравненно более здравыми, по крайней мере, в глазах самих участников. Старейшин было семеро, и все они воспринимали свой долг заботы об Эйаме гораздо серьезнее, чем можно было ожидать, учитывая их методы управления. Именно за этим круглым столом, где они сидели и сейчас, была придумана хитрость с черным флагом, чтобы никакие торговцы не могли занести сюда чуму.
«Лекарь, которого прислали в Виндзор, — рассказывал им человек, когда-то служивший там стражником, — не позволял никому ни входить, ни выходить, не продержав сначала в карантине. И все мы пережили ту зиму, никто не умер, кроме одного глупца, рискнувшего выйти наружу».
Старейшины уже по третьему разу наполняли кружки, когда в таверну ворвалась миссис Ковингтон с выражением ужаса на лице.
Томас Блэкуэлл приканчивал свою пинту эля, вслушиваясь в то, о чем говорят старейшины, когда в зал вбежала жена портного.
— Господи милосердный, — прошептал он себе под нос, выслушав ее рассказ о внезапной болезни мужа.
Блэкуэлл заказал еще одну пинту и залпом осушил ее.
Один из старейшин вышел вместе с женщиной. Когда несколько минут спустя он вернулся, его лицо было смертельно бледным от ужаса.
— Ему привезли рулоны ткани из Лондона.
Старейшины вскочили, некоторые из них бросились к двери. Блэкуэлл даже представить себе не мог, куда они побежали. Он знал одно: нужно вернуться домой и увезти жену и детей хоть на край земли, лишь бы их не коснулась чума.
* * *
Алехандро и Кэт сидели за длинным столом в жилом доме, сортируя собранные травы. Часть их они намеревались оставить хозяйке, а остальное взять с собой. Отбыть они рассчитывали завтра с первым светом. Когда появился Блэкуэлл, весь в пене после своего забега по деревне, Алехандро слегка привстал, ожидая, что его ждет продолжение трудного разговора.
