– Это хорошо, что ты это понимаешь. Я вчера купил эту фабрику у боярина Глазова, видоком был боярин Дмитрий Борецкий, посадник. С той минуты фабрика принадлежит мне. Значит, такой мой приказ. С этой минуты я назначаю тебя, Артемий Вольский, директором фабрики, мне понравились твои слова. Прошлого директора я увольняю. Значит, так: четверо воинов охраняют фабрику, она должна продолжать работу. А ты, Артемий, приготовь все документы по фабрике, техдокументы по производству и по сбыту и доставишь их мне на пристань купца Черемухина, там стоит мой ушкуй «Беда». Там я живу, пока не купил дом в городе. Жаль, не догадался взять его у Глазова, а то он, похоже, захотел переехать в Киев. Значит, жду тебя вечером. Всё понял?
– Да, боярин, – поклонился Артемий.
– Этого гоните в шею вместе с охранником, – повернулся я к бойцам, подбородком указав на бывшего директора.
Не обращая внимания на вопли, я прошёлся по цеху, поглядывая на станки и прикидывая, как их демонтировать. Похоже, один корабль придётся полностью пустить на перевозку станков фабрики.
Ведь для чего я «скупал» производства и буду скупать ценных специалистов? На Новой Земле всё это будет нужно, ладно несколько сотен крестьян в деревушки, но для города-столицы княжества нужны производства и горожане, вот я и делал задел на будущее. Откуда брать материал для производств, решу позже, там видно будет.
После осмотра фабрики и всех её зданий я довольно кивнул, заглянул по пути на склад готовой продукции и направился к воротам, которые взяли под охрану прибывшие бойцы. Уровень работы фабрики поражал, как и прикидки тех сил, что вложил в производство Глазов. Ведь как в это время работали с тканями? В эти времена не было ткацких фабрик нигде в мире. Красильщики или купцы скупали по деревням домотканое полотно – шерстяное, лён, дерюгу из крапивы или конопли – и свозили к месту дальнейшей обработки. Так что фабрика Глазова – новаторское решение для местных, и похоже, за неё будет изрядная борьба. Посмотрим, кто кого.
Дальше наш путь лежал на стекольную фабрику. Не знаю, каких сил стоило Грине устроить это производство, но я искренне впечатлился. С этим производством тот же случай, как и с ткацкой фабрикой. Всё стекло на Руси привозное. Не было в это время подобного, так что несмотря на все Гринины выходки, по деловой части я его искренне зауважал.
Правда, фабрикой этот сарай с несколькими горнами и специалистами назвать было сложно – так, небольшое производство. Тут тоже рейдерский захват прошёл без проблем. Оставив двух бойцов, я направился по следующему адресу, свечному заводику. Только тут я опоздал, во дворе уже суетились служивые людишки, описывая имущество. Чтобы не терять время на бодания – их нахрапом без бумаг не возьмёшь, а там, где я побывал, попробуй через моих людей прорваться – поехал по следующему адресу, только находился он за чертой города. Одним словом, ехал я на лесопилку.
Мои надежды сбылись. Водяное колесо и обычная дисковая пила. Правда, всё это не работало, рабочие сидели и ожидали, что будет в связи со смертью хозяина. Объяснив им ситуацию, оставил двух воинов для охраны и быстро направился обратно на «Беду». Нужно было прикрыть тылы. Когда я собирал бумаги Глазова, то прихватил несколько чистых листов с его личной эмблемой на верху листа. Только они лежали в мешке на постоялом дворе под охраной моих людей-лазутчиков. Поэтому пропустив попавшихся на выезде из города служивых людишек, усмехнулся – опоздали, голубчики – и, заехав по пути на нужный постоялый двор (не до конспирации, торопиться надо), направился на ушкуй. Бумаги подвезут через полчаса, поэтому я поспешил готовить писчие принадлежности и почитать бумаги купли-продажи посадника, чтобы воспроизвести похожие на них фальшивки.
На пристани, кутаясь в одеяла, сидела семья. В старшем мужчине я опознал аптекаря. Отмахнувшись от всех, велел дежурному поставить семью на довольствие, перенеся нашу беседу на более позднее время, отмахнулся также от лазутчиков. Не время. Я даже Семёна не принял, хотя он подпрыгивал от переизбытка информации. Ничего, через час займусь и ими, главное – закончить с более важными делами. А производства, якобы мной купленные, того точно стоили.
Правда, у меня могут быть проблемы с легализацией. С этим мне могли бы помочь почивший Михалыч или, на крайний случай, его семья, но чего нет, того нет. Так что я в подвешенном состоянии. А что тут делали с самозванцами, присваивающими себе дворянское звание, я знал. Казнили их. Поэтому и надо было продержаться и свалить отсюда к чертям собачьим, а лучше легализоваться по-настоящему, вот я первые шаги и делал. Ничего, что-нибудь придумаем. Хм, у меня даже есть кое-какие планы на этот счёт, по первым прикидкам должно выгореть. Нужно будет чуть позже обмозговать это дело.
Только одному я был вынужден дать три минуты, так как это дело не терпело отлагательств – это вернувшемуся от семьи Корнилову. Мы вчера договорились с мастером, что делал пищали, и златокузнецом, хоть и немного припозднились, но обязательство нужно исполнять. Вот Корнилов, получив мешочки с серебром и немного золотом, и направился с двумя воинами к оружейнику, от него на наёмный склад, чтобы нанять пару телег для перевозки пищалей к златокузнецу на переделку и на склад. Его я и назначил ответственным за все операции, выделив в помощь и охрану трёх воинов. Больше просто нет, все оставшиеся на охране предприятий и обоих кораблей. Проводив Корнилова, я залез в тайник и стал более детально изучать бумаги посадника.
Следующие полтора часа мне никто не мешал. Вернувшийся от Красновских Немцов пристально смотрел за этим. Когда я полностью осознал местное правописание при составлении нужных договоров купли-продажи (бывало, и на бересте всё оформлялось, бумага дорога была), прибыли лазутчики с рыбой и бумагами Дашко в одном из мешков.
Рыба пошла коку, а нужный мешок незаметно смогли пронести мне в каюту. Всё-таки народу было на пристани немало, тем более количество увеличилось. Приходили незнакомые мне люди. Двое точно приказчики, судя по виду и тому, как с ними обращался младший лазутчик Артем.
За сорок минут я накидал на трёх листах с гербом Глазова-Дашко договора. Сравнил с уже имеющими и довольно кивнул. Один в один рука Грини, даже закорючка посадника была полностью скопирована. Сумму я ставил по примерным прикидкам, чуть завышая.
Убрал все бумаги посадника и воеводы в тайник, фальшивки к ценным бумагам в один из сундуков и, после плотного обеда, вернее даже уже полдника, велел вызывать ко мне по одному всех собравшихся на пристани.
Первым прошёл Немцов как старший на палубе.
