Доехав до кустов, остановил машину и в темпе потащил труп к обрывистому берегу. А я, глядя в совершенно круглые и ещё мутные глаза Генриха, без долгих слов сломал ему мизинец, одновременно затыкая рот, чтобы не очень уж вопил.
— А-а-а бхе-хе!
Фриц захлебнулся придушенным криком, потому что дополнительно заполучил кулаком в живот.
— Генрих, у тебя осталось ещё девять пальцев на руках и кое-что между ног, поэтому не вопи и чётко отвечай на вопросы, а то у меня времени мало. Понял?
Похоже — не понял... Глаза у него прояснились, но гестаповец был ещё занят собой, то есть внезапными повреждениями руки. Ну, как знаешь... Быстро провёл ту же процедуру, с безымянным пальцем
— О-у-о! Бхе хе бе-е-е...
Только успел, ухватив его за шею, высунуть из машины, как допрашиваемого бурно стошнило. Вот говнюк! Хорошо, на меня не попал.... Дёрнув пленного обратно, повторил вопрос:
— Осталось восемь пальцев. Будешь отвечать?
Ага! Вот сейчас — понял! Быстро закивав и не сдерживая часто катящихся от боли слёз, фриц, проявил наконец готовность к сотрудничеству.
— Где документы отобранные у русского?
— Мы их сразу передали по инстанции. Я не знаю где они.
— Точно?
Я сделал вид что прицелился к следующему пальцу
— Да! Да! Я правду говорю. Их забрал гауптштурмфюрер Леске! Ещё позавчера!
— Где Леске?
— Он сразу же уехал в Кошицу.
Похоже — не врёт... Странно было бы думать, что такие бумаги немец таскал с собой, не передав кому положено. Ладно, пойдём дальше:
— Где русский резидент?
— Он в армейском госпитале, в отдельной палате. Под охраной.
— Сколько человек в охране?
Гестаповец с недоумением посмотрел на меня, видно не веря своим ушам. Пришлось слегка смазать его по скуле, чтобы не особо задумывался.
— Два, два человека! Один возле дверей и один в палате.
— Почему госпиталь, а не ваша санчасть?
— Её разбомбили на прошлой неделе.
Угу,... понятно... пошли дальше:
— Кто сдал русского?
Генрих не понял вопроса, поэтому пришлось повторить:
— Как узнали, о местонахождении русского?
— Сосед из квартиры напротив — наш осведомитель. Он доложил о новом жильце. Когда пришли с проверкой, выяснилось, что этот человек объявлен в розыск.
Ну, соседушка, с тобой я думаю, ещё разберутся. Вот сука! Да не будь этого бдительного предателя, всё было бы в ажуре. Хотя чего теперь сожалеть... Я глянул на часы. До контрольного времени, у нас было ещё минут сорок. Немного пожевав губами, принял решение:
— Лёха, дуй к девчатам и всех давай сюда. Немного повоюем.
Пучков кивнув, скрылся в темноте, а мы с Генрихом, продолжили беседу. Для начала выяснил, на каком этаже лежит резидент. Потом, сколько там вообще постов охраны, включая дежурных медсестёр. Пропустят ли его ночью к этому пациенту? Сильно ли напрягутся те двое охранников, если Генрих будет не один? В конце сказал:
— Поможешь вытащить резидента — останешься в живых. Честное пионерское.
Гестаповец мне, закономерно не поверил. Но потом, слегка воспрянув духом, захотел гарантий.
— Какие тебе гарантии, идиот? Тут одно из двух — или я тебя отпускаю или нет. Но при любом раскладе, пыток больше не будет. В самом худшем случае, умрёшь быстро и почти безболезненно.
— Извините?
Немец, наморщив лоб, растерянно хлопал глазами. А потом, видя, что я жду объяснения его заминки, робко пояснил:
— Извините, просто я через слово догадываюсь, что вы говорите — и, глядя на мои сурово нахмуренные брови торопливо добавил — ваш немецкий конечно очень хорош, но я его почему-то плохо понимаю...
Вот зараза! Всегда так — как только начинаю строить мудрёные фразы на вражьем языке, то фрицы впадают в ступор. Видно этот язык знаю всё-таки гораздо хуже, чем мне кажется... Поэтому, пришлось повторить медленно и без литературных изысков:
— Если ты нам поможешь, то мы тебя отпустим.
На этот раз меня поняли нормально, но пленник опять пребывал в сомнениях:
— Даже если вы отпустите, то меня свои же расстреляют за помощь русским.
— Ещё раз идиот. Кто про это узнает? Охрану то, живой мы оставлять не будем.
В общем, пока склонял фрица к сотрудничеству, появились ребята. Галка, немного послушав нашу беседу, активно в неё включилась:
— Да что с ним говорить? Режь его Сема. Я про ту лечебницу и сама всё знаю. Там от кочегарки, можно прямо в подвал больницы попасть. Ещё с царских времён ход этот существовал.
Генрих поняв, что его помощь может и не понадобиться, резко согласился помогать. С деланным подозрением, посмотрев на гестаповца, приказал Пучкову:
— Ты его заряди пока — чтобы не очень дёргался, а я сейчас....
Отведя Галину в сторону, уточнил, вправду ли она знает про этот подземный ход.
— Нет, товарищ командир. Это я так сказала — чтобы пленный не выкобенивался.
— Жалко..... а я уж думал.... Но всё равно — молодец!
— Служу Советскому Союзу!
— Галчонок, ну что за официоз? Можно было просто — нежно лобзнуть любимого командира, в ответ на похвалу.
Галка, тряхнула короткой стрижкой и блеснув улыбкой ответила:
— Как-нибудь в следующий раз.
Мда... Совсем плохой стал — не хотят молоденькие девчонки, со мной целоваться. Тяжело вздохнув, и сделав печальную физиономию, пошёл обратно к машине. Фриц уже был «заряжён». Лёха, присобачив ему под китель «лимонку» вывел шнурок привязанный за кольцо, к хлястику сзади. Генрих, после этой процедуры сидел бледный и дышал через раз. Хлопнув гестаповца по плечу, от чего тот чуть не обгадился, ободряюще сказал:
— Ты не бойся, это только для страховки. Поверь, просто так, тебя за фалды никто дёргать не будет. Конечно, если сам себе навредить не захочешь.
По виду фрица было понятно, что сам себе, он вредить категорически не хотел и эту фразу понял без дополнительных переводов и пояснений. Усадив пленного на переднее сидение, расположились сзади. Пучков, сел за руль и лихо развернувшись, вывел машину на дорогу.
Пока катили к госпиталю, три раза натыкались на патруль. Одни нас пропустили не останавливая, а двум другим Генрих небрежно демонстрировал свой жетон, после чего патрульные козырнув отвязывались. Даже вопросов, про странных пассажиров в машине, не задавали. Мне тут же захотелось иметь в своём распоряжении подобную железку, поэтому решил, если всё пройдёт хорошо, эту знатную вещицу, у гестаповца отобрать. Когда «Опель» подъехал к госпиталю, было без пятнадцати три ночи. Часовой у ворот сначала напрягся, но волшебный жетон и тут не подкачал, после чего шлагбаум открылся и мы вкатили на территорию. Мягко скрипнув тормозами, остановились возле флигеля, где должен находиться пленный разведчик.
