В конце концов, сейчас главное - не сорвать удачное начало переговоров. И так вчера приняли, как потом выяснилось, уход из бухты "Корейца" за попытку помешать десантным транспортам. Нервы у всех на пределе, оно и понятно - первый день первой войны с великой европейской державой. Это не китайцев гонять, что для самураев привычно. По той же причине Уриу отказал командиру "Асамы" капитану первого ранга Ясиро в просьбе навести на "Кореец" орудия главного и среднего калибра. Один слишком нервный артиллерист - и прощай бескровная победа и целый трофей. В конце концов, эта старая лодка все равно ничего "Асаме" не сделает, а пугать русских до начала переговоров не стоит. Рано.
В бинокль было видно, как с "Корейца" на катер, до этого шедший за ним на буксире, перебрался офицер. "Наверное, сам Руднев пожаловал, раз ради него погнали канонерку, кого попроще отправили бы сразу на катере", - ехидно подумал Уриу, представив, как русский каперанг при параде, в треуголке и со шпагой будет карабкаться по бортовому трапу у переднего среза. Кормовой, по понятной причине полной боеготовности корабля, никто на японском флагмане ставить не собирался.
Самих русских, находившихся в катере, похоже, отсутствие парадного трапа ничуть не смутило. Они сначала нахально подошли к корме "Асамы", и только потом, естественно, так и не дождавшись спуска оного, продвинулись вперед и ошвартовались под баковым бортовым трапом, рядом с носовым казематом японского крейсера. Судя по тому, с какой скоростью катер плелся от "Корейца" и как обильно при этом дымил, его машины и правда были не в лучшем состоянии, так что Бейли, скорее всего, не обманул в отношении технического состояния "Варяга".
Неожиданно сноровисто поднявшийся на борт моложавый офицер с лихо подкрученными усиками был встречен на баке крейсера лейтенантами Иида и Нарута, после чего немедленно препровожден на мостик к контр-адмиралу. Откозыряв и представившись лейтенантом Берлингом, он заявил, что прибыл для вручения послания командира "Варяга" лично в руки японского командующего.
"Странно, - с легким привкусом раздражения отметил Уриу, - вообще-то на переговоры о капитуляции Руднев мог бы пожаловать и сам. Или он ожидает на "Корейце" проведения второго раунда, а его лейтенант - не более чем прощупывание почвы? Интересно, догадывается ли этот юноша о том, что их ждет? Скорее всего, нет, уж больно дерзко и самоуверенно смотрит..."
Не теряя времени, русский парламентер вручил Уриу конверт. Примерно представляя себе общий смысл послания, тот неторопливо, смакуя момент, вскрыл его. На единственном вложенном листке был текст следующего содержания:
Контр-адмиралу Императорского Японского Флота, младшему флагману второй боевой эскадры и командующему отрядом кораблей на рейде в Чемульпо Уриу Сотокичи.
Сэр! Ввиду начала военных действий между Японией и Россией, о чем Вы меня любезно уведомили, и нарушением Вашими боевыми судами нейтралитета корейского порта Чемульпо, я имею честь почтительнейше просить Вас капитулировать и сдать вверенные Вам суда не позднее 18:00 27 января 1904 года.
В связи с высадкой японских войск в порту Чемульпо предложить Вам вариант разоружения и интернирования не имею возможности. В случае Вашего отказа я буду вынужден уничтожить Ваши суда всеми доступными мне средствами.
Имею честь быть Вашим почтительнейшим слугой.
Командир крейсера "Варяг" Императорского Российского Флота, старший начальник над всеми российскими кораблями и судами на рейде Чемульпо,
Капитан первого ранга В. Ф. Руднев.
По мере чтения в голове Уриу выстраивались и рушились десятки идей и теорий: "Если это капитуляция "Варяга", то я - император Кореи! Черт бы побрал Бейли и Руднева, они что, заодно?! Маловероятно... Но даже если так, то в какие игры они играют? Зачем передавать мне мой же, немного переделанный, ультиматум? Эскадра готова к бою, "Варяг" без хода, шансов у него как не было, так и нет. Вернее их стало меньше чем "нет" - русский крейсер стоит на якоре под прямой наводкой моих орудий...
Что они этими глупостями выиграли? Полчаса времени? Или это обещанный Бейли блеф Руднева? Но почему тогда такой наглый и глупый? И зачем "Кореец" обвешан парусами и выглядит как пугало, а не боевой корабль? Впрочем, возможно, это объясняет, почему прислан лейтенант. На второй раунд стоит ожидать кого-либо посерьезнее, того, кто может сам принимать решения", - при этом ни один мускул не дрогнул на лице адмирала.
"Восточная школа, - подумал про себя Берлинг. - как жаль, любезнейший, что я не увижу выражение твоего лица минут через двадцать. Ну, ничего, обойдусь собственным воображением. Главное, что "подарочек"-то уже на месте, а ни ты, ни твоя камарилья ничего не заметили..."
- Передайте Вашему командиру, господин лейтенант, что я готов обсуждать только капитуляцию ЕГО кораблей. Но не моих. Все, на что он может рассчитывать - это пропуск "Сунгари" с некомбатантами в ближайший нейтральный порт под конвоем одного из моих крейсеров. "Варяг" и "Кореец", так или иначе, останутся в Чемульпо, а вот на поверхности моря или на его дне - зависит от Вашего начальника, капитана Руднева. Это мое последнее слово. И пусть в следующий раз потрудится прибыть сам, потому что его время истекает. Если через час мы не придем к соглашению, я открываю огонь. Все ли вам ясно?
- Так точно! Господин адмирал, господа офицеры, разрешите откланяться, честь имею! - Берлинг, который, казалось, совсем не был удивлен услышанным, коротко козырнул, ответив столь же незаметным кивком головы на "микроскопические" прощальные поклоны японского адмирала и его офицеров, после чего, сопровождаемый летенантом Нарута, быстро спустился с мостика, направляясь к трапу.
В момент отхода катера от борта "Асамы" русская канлодка начала поворот на малом ходу на курс, позволявший его подобрать. Но катер почему-то не сразу повернул к ней, а продолжал некоторое время двигаться вперед, держась прямо по носу японского крейсера.
"Наверное, они боятся, что машина катера не сможет выгрести против течения, и их снесет, - усмехнулся про себя Уриу. - У англичан полчаса назад таких проблем не было. Все же, русские - не машинная нация. Тот же "Кореец" - ну, какой идиот дает ход, не подняв заранее якорь? Развернуться-то так еще можно, но вот тронуться с места нельзя, пока не порвется якорная цепь. Странно, а где, собственно, цепь? Вот идиоты, они утопили якорь!"
Неожиданно, с катера, который, пыхтя, продолжал удаляться от "Асамы", оставляя за собой хорошо видимый шлейф черного дыма, взвилась в зимнее небо ракета.
