— Юрий Николаевич, я не удержалась и купила гардины. Ваши гардины совсем не подходят к тем шторам, которые я купила.
Вера боком протискивалась сквозь дверной проем, одной рукой прижимая к себе огромный сверток, а в другой держа массивные, инкрустированные гардины.
— Зря вы это сделали, — проворчал Колотов, тем не менее, бросаясь помогать девушке, — боюсь, получится как у Ильфа и Петрова. Правда, у тех все начиналось с матраса, а у меня с гардин. К таким красивым гардинам потребуется не менее красивый письменный стол. К столу — диван, к дивану — шкаф и пошло и поехало…
— А что в этом плохого? Вам разве не хочется жить в уютной, со вкусом обставленной квартире?
Юрий Николаевич в ответ пожал плечами.
— Снимайте старые гардины, — распорядилась Вера.
Операция по замене гардин и развешиванию штор, к удивлению Колотова, заняла совсем немного времени. Через полчаса Вера, стоя на стуле, завершала работу, любовно поправляя складки на ткани.
— А у нее стройные ноги, — отметил про себя Юрий Николаевич, — и бедра, и попка, а то, что лицо… так это даже к лучшему.
— Вот и все, — Вера опустила руки и повернулась к Колотову. Улыбка на ее лице сменилась удивлением и настороженностью.
— Почему вы на меня так смотрите? — чуть слышно прошептала она.
— Любуюсь.
— Любуетесь?! — Вера недоверчиво покачала головой, — мной?!
— Тобой, — Колотов шагнул к девушке и положил руки ей на бедра, — и перестань все время поворачиваться ко мне левой стороной. Я уже давно перестал замечать твой шрам.
— Я… я не поворачиваюсь, — щеки Веры запылали огнем.
— Вот и не поворачивайся.
Колотов наклонил голову и зарылся лицом в девичью грудь, с жадностью вдыхая запах разгоряченного женского тела. Одновременно руки Юрия Николаевича принялись лихорадочно метаться вверх-вниз, то сжимая Верины ягодицы, то пытаясь расстегнуть застежки на лифчике, а то залезая девушки под трусики.
— Юрий Николаевич, — простонала молодая женщина, — вы меня сейчас уроните со стула.
— Угу, — кивнул Колотов и, подхватив Веру на руки, понес на кровать…
— А я знала, что тебя встречу, — они, обнявшись, лежали на кровати, и Вера уткнулась лицом в плечо Колотова, — не тебя, конкретно, но похожего на тебя. Мне цыганка в прошлом месяце нагадала встречу с высоким брюнетом.
— Еще чего она тебе нагадала? — усмехнулся Колотов.
— Много чего, — в голосе Веры прозвучала обида.
— И ты всему этому веришь?
— Я вообще верю в судьбу, — Вера уперлась локтем в подушку, чтобы заглянуть Колотову в глаза, — к примеру, верю, что судьба меня к тебе привела.
— Это как?
— Вчера к должникам должна была идти не я, а моя напарница. Она уже в дверях стояла, когда ей из детского садика позвонили: ребенок ее заболел, температура высокая. Пришлось мне идти. Но это еще не все, — Вера прикрыла ладонью рот Колотова, который пытался что-то сказать, — я ведь тогда к Горбушину заходить не собиралась. Знала, что за квартиру он все равно платить не будет. А как мы вышли из твоего дома, меня будто кто в спину толкал: Иди! Иди! Я и пошла. Ты там за меня вступился. Тебе нос разбили. С этого все и началось.
— Так ты полагаешь, что судьба человека предопределена?
— Конечно!
— И от самого человека ничего не зависит?
— Не зависит. Хотя сам человек думает, что зависит. Но то, что он решает сделать, за него уже было решено свыше.
— Выходит, кто-то там, наверху пожелал, чтобы я спился?
— А ты что…? Действительно, спился?
— Ну… может быть, не совсем, — смутился Юрий Николаевич, — я уже два дня не пью. Благодаря тебе, — Колотов погладил Веру по плечу, — но я не уверен, смогу ли удержаться, когда тебя рядом не будет.
На переносице Веры пролегла задумчивая складка.
— Юра… — начала она нерешительно, — я уже три года отпуск не брала. Мне недавно начальник предложил… Короче, как ты посмотришь на то, если я на месяц перееду к тебе? Чтобы быть рядом… помочь. Мне кажется, вместе мы сумеем справиться с твоей проблемой. А?
— Завтра же переезжай, — обрадовался Колотов.
Не открывая глаз, Юрий Николаевич перевернулся на бок и протянул руку в надежде обнять Веру, однако рука шлепнулась на уже успевшее остыть пустое место. Юрий Николаевич напряг слух. Из ванной комнаты доносился чуть слышимый шум льющейся из крана воды. Колотов лениво потянулся, разминая затекшие мышцы, и открыл глаза. Сквозь неплотно прикрытые шторы в комнату проникал мутный свет зарождающегося утра. Юрий Николаевич скосил глаза на будильник. Стрелки показывали половину седьмого. Шум воды прекратился, и Колотов приподнял голову, готовясь встретить Веру. Она появилась через минуту и, осторожно ступая, стала красться к шкафу.
— Я не сплю, — подал голос Юрий Николаевич.
Вера вздрогнула и остановилась.
— Ты почему так рано проснулся?
— Не знаю, — зевнул Колотов, — наверное, почувствовал, что тебя рядом нет. А ты почему в такую рань поднялась?
— Надо домой съездить, — Вера подошла к шкафу и стала доставать одежду, — Светку проведать. Посмотреть, как она одна с хозяйством управляется. Уже три недели без меня живет.
— Так ты же ей каждый день по несколько раз звонишь.
— Одно дело звонить, а другое самой убедиться, что все в порядке. Да и соскучилась я по ней. Младшая сестра как ни как. Ты же знаешь, я ей вместо матери.
Вера быстро оделась и прошла в коридор.
— Вераша, ты когда вернешься? — крикнул ей вслед Колотов.
Девушка осторожно выглянула из-за дверного косяка. Лицо ее светилось счастливой улыбкой, которая лучше всякой косметики скрывала безобразный шрам.
— Знаешь, ты первый, кто называет меня Верашей. Мама иногда Верушей звала. Светка — Веруней. А вот Верашей — никто и никогда.
— А тебе самой нравится это имя?
— Очень.
— Тогда я всегда буду звать тебя Верашей, — улыбнулся Колотов, — кстати, ты мне не сказала когда вернешься.
— К обеду вернусь. Пока. Не скучай.
Вера помахала рукой и скрылась в темноте коридора. Хлопнула входная дверь. Юрий Николаевич подложил руки под голову и уставил взгляд в потолок.
— Это хорошо, что Вера сегодня ушла, — подумал он, — не хочу при ней Генке звонить. Потому уже второй день звонок откладываю. Сегодня точно позвоню, но не с утра. Утром он обычно занят. Позвоню ближе к обеду.
Колотов откинул одеяло и встал с кровати. Быстро покончив с туалетом, он оделся и вышел из дома, чтобы купить свежие газеты. (Бросив пить, Юрий Николаевич вернулся к своей прежней привычки: читать за завтраком утреннюю прессу.) Ближайший газетный киоск располагался за углом дома, но Юрий Николаевич решил пройти к дальнему киоску, у кинотеатра, рассчитывая в течение неспешной прогулки еще раз продумать предстоящий телефонный разговор с бывшим начальником.
Вернувшись домой, Колотов заварил кофе и пожарил яичницу. Завтрак и чтение газет он умудрился растянуть почти на два часа. В течение этого времени Юрий Николаевич украдкой бросал взгляды на часы. Ровно в одиннадцать он подошел к телефонному аппарату и набрал номер завлаба.
— Алло, — раздался из трубки знакомый голос.
— Геннадий Васильевич? Приветствую. Колотов беспокоит.
Не успел Юрий Николаевич докончить заготовленную фразу, как его оглушил Генкин вопль.
— Юра!? Ты?! Вот здорово, что позвонил! А мы только сегодня утром тебя вспоминали. Представляешь, экспертную оценку мы без тебя так и не смогли закончить. Нашему директору каждый день из Москвы звонят. Во все дыры его бедного сношают. Они его, а он меня. Тьфу, что я все о себе? У тебя что нового? Здоровье как? Ну… и вообще?
От столь бурного начала беседы заготовленный план разговора вылетел у Колотова из головы.
— Гена… — Юрий Николаевич почувствовал, как предательски дрожит его голос, — ты прости меня… ну за последнюю нашу встречу… я тогда накричал на тебя…
— Юра! Это ты меня прости! Я же тогда повел себя как последняя скотина…
Генкин голос, видимо, тоже отказался слушаться своего хозяина. Завлаб замолчал, тяжело переводя дыхание.
— Гена, — первым возобновил разговор Колотов, — а ведь я пить бросил.
Трубка загромыхала Генкиным кашлем.
— Ты… ты это серьезно? — едва смог выговорить он.
— Абсолютно. Уже три недели во рту ни капли не было. Гена… — Колотов глубоко вздохнул, прежде чем перейти к главному вопросу, — я хотел бы вернуться в институт. Возьмешь меня к себе?
— Юра! Юра! — взревел завлаб, — какие могут быть вопросы?! Сегодня же приходи! Сейчас же! Немедленно!
Менее чем через час Юрий Николаевич входил в кабинет, который посещал последний раз три недели назад. Завлаб выскочил из-за стола и, подлетев к Колотову, обнял его и прижал к себе. Затем, отстранившись, внимательно посмотрел гостю в глаза.
