— Так кто же виноват, почему все развалилось? — задал наконец последний вопрос Петр Степанович.
— Не знаю, — ответил я. — мне кажется, задача государства мало отличается от руководства обычной фирмой. Конечно масштаб сильно разный, но основные принципы похожи. Управление должно быть эффективным, точка. КПСС не смогла обеспечить этого как из-за неудачных идей или лидеров, так и отсутствия частной собственности (по сути, без экономической и политической конкуренции). Сформировавшаяся к 80-м партийно-хозяйственная элита деградировала до удивительно низкого уровня и оказалась полностью недееспособной, ее попросту смели новые лидеры. Они хотели власти денег и славы, и все получили… Ценой распада великой страны.
* * *
Уже четвертый день безвылазно сидим в Н-Петровске. Анатолий изображает из себя отпускника, приехавшего к сестре в гости. Катя – взяла отгулы в школе. Но вместе никуда не ходят, кто-то всегда со мной в избе. Впрочем, иллюзий я не строю, думаю еще с воскресенья покинуть городок мне было бы очень, очень сложно. Уверен, все дороги тщательно контролируются комитетчиками под каким-нибудь благовидным поводом.
Тем более, над перенесенным из будущего куском дороги работают эксперты КГБ. Екатерине пришлось написать объяснительную как можно ближе к правде – «ехала, вдруг какой-то удар, испугалась и убежала». Заодно это хорошо мотивировало присутствие брата на месте происшествия и его краткосрочный отпуск. Добычей комитета стал пустой пакет «Метро», а так же целая куча окурков и кусочков целлофана. Ну и телега, запряженная в кучу костей, ночью над остатками коняги знатно попировали волки или собаки. Полагаю, Музыкин сможет расследовать это как минимум несколько месяцев без особых результатов, а то и вообще похоронить в засекреченных отчетах при помощи Семичастного.
Так что спокойно смотрим фильмы, слушаем музыку. Меня это увлекает не сильно, поэтому читаю «комсомолку» и глажу трехцветную кошку-мурку, которая, как оказалось, тоже проживает на данной территории. В рассказах о будущем мы старательно обходим современные темы и политику, но про технику, быт, а главное, моду 2010 меня вывернули наизнанку добросовестно. На ура шли и рассказы о зарубежных странах, в которых мне удалось побывать, и свежие анекдоты.
К описанию моего «компьютерного» настоящего Анатолий с Катей отнеслись весьма прохладно. Вернее, не так – с интересом все в порядке, не хватало внутреннего, на уровне инстинктов, понимания мира, в котором можно в любой момент позвонить, написать письмо на другой край мира, сделать и отправить видеозапись или фотографию. Рисовалась красивая картинка, но увы, мысленно «потрогать» ее они не могли при всем желании.
Другое дело автомобиль. От общения с RAVчиком Анатолий «млел». Он даже не поленился принести с колодца несколько лишних ведер воды, и аккуратно вымыл машину. Под моим руководством лейтенант научился заводить RAVчик, и даже чуть-чуть ездить по крытому двору вперед-назад. Благо после «Трумена» ЗИЛ-157, на котором он учился водить, все манипуляции с рулем, акселератором и коробкой-автоматом казались детской забавой.
Одно плохо, Екатерина в присутствии брата стала совсем строгой и недоступной. На шутки-подначки не отвечала, отвечала сердитым взглядом и надувала губки. Закрылась в скорлупу как на комсомольском собрании.
Попытался составить прогрессорский план, разрисовал несколько листочков. Анатолий все отправил в печь… В общем, рисовать и писать можно, но… после уничтожать без остатка. На мой взгляд не слишком логично на фоне артефактов, но приказ Петра Степановича выполнялся буквально и без рассуждений. Он, кстати, и все записанные магнитофонные ленты отправил в огонь после моих рассказов.
Так что становилось все страшнее и страшнее. Катя о ситуации задумывается не слишком сильно, но Анатолий нервничает знатно. Понимает, что дело может закончиться далеко не медалями. Но деваться некуда, незримый игрок сделал ставки нашими судьбами, и сейчас ждет, когда шарик прекратит прыгать по колесу рулетки.
1.3 Александр Шелепин. Конец мая 1965 года
— Вот мудаки! — Александр Николаевич Шелепин резко отодвинул от себя докладную записку бюро Луганского обкома КП Украины от 22 мая 1965 года.[7] — Ведь даже вечером субботы, перед выходным, не поленились собраться ради своего паскудного дела. Их там Кошевая гипнотизирует что ли?
Раздражение Секретаря ЦК КПСС можно было понять. Как будто специально отодвигают подальше, заваливают необходимыми, но второстепенными делами. Только вернулся из Монголии, где Цэдэнбал своими застольями и мелкими советско-китайскими интригами отравлял жизнь чуть не месяц. Теперь заново вникать, что успели накрутить соратнички из Президиума.
Разберись теперь, зачем Виталий Титов, завотдела парторганов союзных республик, выкопал из потока партийных реляций это чудо. Помня, что ранее, еще первым секретарем ЦК комсомола, Александр углублено занимался этим вопросом? Или наоборот, кто-то позаботился направить дурно пахнущие документы товарищу Шелепину, председателю Комитета партийно-государственного контроля при ЦК?
Кто руководит этим луганским балаганом? Подпись – Шевченко В., хм… Жалко, что сейчас к Коле Савинкину в административный отдел так просто не подкатишь, не спросишь, как бывало с Мироновым. Писать запрос, так ничего не получу кроме официальной биографии. И зачем усложнять, очень похоже, этот Шевченко в конечном итоге из обоймы Шелеста, а значит, и Николая Подгорного. Сахарщик последнее время только видимость своего мнения показывает, на деле Лене в рот смотрит. Может быть подстава с двойным дном.
Александр устало потер переносицу, пододвинул записку обратно, и еще раз пробежал глазами длиннющий текст. На весь документ один факт – в музее «молодой гвардии» нашли три временных комсомольских билета с подписью Олега Кошевого. Из-за этого собрали бюро? Нет, что-то в этом деле не чисто.
Ведь еще в 56-ом Ванин[8] во всем аккуратно разобрался. Тогда решили историю потихоньку замять, тем более Фадеев резко отказался что-то менять в книге, от которой, собственно, все и пошло. Истинного комиссара отряда, Виктора Третьякевича аккуратно реабилитировали и наградили орденом Отечественной войны высшей степени. Кстати, единственным советским орденом, который по статуту можно было передать семье после смерти награжденного. Книгу Елены Кошевой, в которой она «необъективно освещает многие факты и вносит путаницу в историю деятельности Молодой гвардии» рекомендовали не переиздавать.
Тут бы резко одернуть Луганский обком, чтоб не подрывали партийную дисциплину. Проводили в жизнь рекомендации ЦК ВЛКСМ и не занимались самодеятельностью, тем более, должны понимать, кто именно принимал те решения… И делу конец. Но выплывет что-нибудь эдакое, ранее незамеченное, по шапке получит не заштатный секретарь обкома, а Секретарь ЦК. За самоуверенность и нетерпимость к мнению товарищей по партии. И так уже косо смотрят, шепчутся, слишком много на себя берет.
Так, пишем записку помошнику Денису, пусть подготовит директиву ЦК для… А, да хоть института марксизма-ленинизма, пусть там займутся наконец делом, соберут комиссию профессоров-дармоедов, отправят их в Краснодон. Пожуют годик украинские харчи, да выдадут окончательно заключение.[9]
Настроение стремительно улучшалось, Александр как мальчишка вскочил из-за стола и стремительными шагами обошел по кругу похожий на небольшой спортзал кабинет Секретаря ЦК. Потянулся, широко раскинув руки, и почти забежал в бытовой блок. Всеж комфортно устроено, тут тебе и душ, и кровать, и похожий на капот огромного грузовика ЗИЛ-холодильник. Жалко только, использовать кровать по ее второму основному назначению не рекомендуется… Даже друзьям председателя КГБ.
Долго плескал в лицо водой из-под крана, насухо растер белоснежным махровым полотенцем. Но рабочее настроение не проснулось. Постоял у окна, вглядываясь в глубокую синеву неба. Так можно забыть все партийные заморочки, и вспомнить детство, Воронеж.
Усманка тихо шелестит водой, жара, вокруг пробивающаяся пятнами через песок молодая трава, и такое же безграничное, спокойное и безмятежное небо. Уходишь в него подальше, и можно забыть, как в сотне метров по рельсам на подходе к Боровой медленно стучит железнодорожный состав, вдали из дребезжащего конуса репродуктора несется на всю реку «нездешняя» мелодия Lady of Madrid…
Рядом загорают братья, гомон друзей, девушки болтают о чем-то. Есть шанс неплохо перехватиться «горелым мясом», в такой большой толпе никто не будет разбираться, что мы кроме хлеба и картошки ничего не принесли. И так отец, начальник дистанции на ж.д., тянет жену и троих детей, позволяет учиться. Спасибо советской власти, без разносолов, но голода не знали.
