Съезд продолжит работу. Их задача – тянуть время и пополнять свои ряды. Цифра участников уже подбирается к 5 тысячам. Если она увеличится хотя бы до 7-8 тысяч, можно будет ставить вопрос об ограничении прав Императора, а потом и создании Республики. Мы против варварского истребления. Будет введен жесткий контроль за осветленными и ограничена рождаемость. Мы примем закон, по которому обычные больше не смогут заводить детей от осветленных.
– А если все-таки будут рождаться дети, что их, убивать, что ли?
– Зачем убивать? Можно забирать Свет. Я же говорил, техника по его извлечению легко осваивается. Буквально за 5 минут. Смотри сам.
В этот момент Даниил поднес руку к груди. Оттуда вышел яркий шар с серебристым переливом вполовину меньше футбольного мяча и завис над его ладонью. Я впервые в жизни увидел подлинный Свет, находящийся внутри нас. До этого я даже не знал, что его можно из себя извлекать. Думал, он сидит в нас намертво.
Парень вернул Свет обратно в себя и предложил мне тоже попробовать. Я не стал рисковать. Тем более, как пояснил Аркадий Щербатов, можно вынуть и засунуть обратно лишь собственный Свет или близкого родственника. Чужим воспользоваться не получится. Собственно, поэтому Свет пускают на Сакрум и потом им пользуются.
– Жаль Тьму нельзя вынуть из себя. Она проникает раз и навсегда, – с сожалением заметила Смирнова.
– Также нужно будет забирать Свет у всех, кто совершил даже незначительное преступление, – продолжил список мер Веремеев. – В совокупности с дуэлями, постоянными естественными конфликтами сначала произойдет остановка численности осветленных, а после начнется неминуемое снижение.
– В принципе, все логично, – прикину я навскидку. – А почему также не поступит Император?
– Слишком медленно, – поморщился Владимир Ждановский. – Ему нужно быстрее. На Барятинского давят соседи. Сегодня только разговаривал с отцом. В Китайской Империи похожая ситуация. Там уже дали старт большой бойни. Многие кланы воюют друг с другом. Каждый день счет идет на тысячи. Эта цифра будет только увеличиваться. В отличие от нас, в Китае почти десять миллионов осветленных.
– Сейчас наше общество начало делиться на условных имперцев, сторонников Императора и республиканцев, – провел по столу Аркадий, словно разделяя его пополам. – Как ты понимаешь, конфликт сторон неизбежен. Император хочет от этого уйти. Его задача – стравить республиканцев друг с другом. Так будут решены сразу две проблемы: он уберет появившихся противников и зачистит осветленных. Ключом к его плану служит наш университет. Он не может влиять напрямую. Поэтому действует тайно. Суть его идеи в том, чтобы мы сами начали бойню. Именно бойню, а не просто конфликт. Чтобы пролилась кровь. Чтобы пострадало как можно больше студентов. Тогда в последующие конфликты будет вовлечено большее количество семей.
Щербатова сменяет Веремеев:
– Если всех считать, в нашем университете больше десяти тысяч студентов. Пострадает хотя бы тысяча, их семьи втянут в конфликты остальных. Мы проиграем Императору. Этого нельзя допустить.
– Подождите, а не проще договориться? Просто взять наиболее активных с каждой группы. Скажем, с первого курса, потом со второго и так далее. Потом собраться всем вместе во дворе и поговорить.
– Не получится, гнилой номер, – замотал головой Даниил. – Чьи-то семьи связаны с Императором, на кого-то надавят, с кем-то у нас давняя неприязнь.
– Что говорить об университете, если до сих пор нет единения даже на Съезде предпринимателей, – усмехнулся Ждановский. – Отец говорит, там и половина не воспринимает нависшей над Империей угрозы. Надеются, само образуется. Обойдется.
– Так чью сторону выберешь ты? Будешь с нами или против нас? – завершая прения, задал вопрос в лоб Даниил Веремеев.
Вот оно как завертелось. Вопрос становится ребром.
Особый отдел хотел, чтобы я встал на сторону Низших. Берник обрисовал, что мне светит за незаконное взятие способности Голоса. Пусть он не вдавался в подробности, но из того, что я только что узнал, в случае отказа у меня отберут Свет. Но и за Высших встать я тоже не могу. В таком случае я, можно сказать, пойду против тех, к кому сам отношусь.
Пожалуй, мне стоило воспользоваться мнением деда. Ну и кое-что добавить из своего.
– Учитывая, что произошло в мой первый день в университете, я бы выступил против вас, – честно сознаюсь, чтобы они прочувствовали мое положение. – Вы сами дали мне повод. Примерно также вы дали повод многим другим студентам. Поэтому вы не можете ни с кем договориться. Я хорошо запомнил дуэли. Вы не просто хотели победить. Вы специально унижали. Можно было не допускать убийства, но вы все равно стремились продемонстрировать свое преимущество. Но как бы то ни было, клан Вагаевых принял решение присоединиться к Съезду предпринимателей. Это обязывает меня тоже перейти на вашу сторону. Еще и Особый отдел прицепился. Поэтому я принял решение не ввязываться в ваш конфликт. И не буду принимать ни чью сторону. Мне кажется, так будет правильнее всего.
Судя по глазам, от меня хотели услышать не этого.
Появившуюся заминку нарушает Владимир Ждановский:
– Что касается 1 сентября, нам сказали, Император разрешил проводить в университете дуэли. Сказали, что студенты хотят устроить нам резню. Это было провокация. Особый отдел хотел еще больше настроить против нас остальных студентов. К сожалению, об этом мы поняли слишком поздно. А теперь вспомни тот день. Вспомни Кирилла Нестерова. Его никто не задевал. Он сам как свинья нажрался, нацепил на себя Иглу Падина, и думал, сейчас всех нагнет. В этот момент в буфете было битком. Насмешки Нестерова вызвали смех у остальных студентов. Этим он и подписал себя приговор и заставил нас проявить жестокость. Чтобы больше ни у кого не возникло желания насмехаться или бросить вызов, нам пришлось вызвать на дуэль его и тех, кто больше всего смеялся. Так что зря ты записал нас в негодяи. Высшие – это не только пафос, но и бремя. Уйдем мы, часть Низших возомнит себя выше остальных и займет наше место. Они не будет лучше. Будут либо таким же, либо хуже. Последнее, скорее всего. Дорвавшись до верха, у всех сносит голову. Так что правда она такая. У каждого она своя.
Похоже, так и есть. У каждого своя правда. Я запомнил 1 сентября по-другому. Смирнова меня не пускала в буфет. Говорила, старшекурсники решили устроить себе развлечения и поэтому будут всех провоцировать на конфликты. В особенности провоцировать первокурсников.
