по-иному. Волна переименований, прошедшая в девяностые, здорово могла ему помешать. Так и палились агенты.
Зато здесь народу мало. Найдя сломанную скамейку, Семен устроился на ней, настороженно огляделся по сторонам и полез в сумку. Первым он освободил от наличности лопатник Гриши. Кошель был красивый, из тонкой кожи. Жаль такой выбрасывать, но придется. Под куст его и прикопать немного. Если и найдут, то нескоро и с фарцовщиком вряд ли свяжут.
Что мы имеем? Три десятки, две пятерки, трешка и пара рублей. Плюс мелочь. Итого сорок пять рублей семьдесят восемь копеек. До чего мелочный фарцовщик! Каждую копеечку берег. Хотя, как ты с рублем к автомату с газировкой подойдешь? Сразу захотелось пить. Но сначала пересчитаем пачку купюр.
Некоторое время Ракитин сидел в прострации. Сколько там была средняя зарплата в СССР? Рублей сто-сто пятьдесят? Семен отдавал себе отчет, что существовало множество профессий, где люди зарабатывали и больше. Шахтеры, полярники, летчики, руководство министерств и ведомств. Так было всегда и во все времена. И сводить все к некоему инженеришке из НИИ, представители которых обычно и стонали в блогах ЖЖ «как они плохо жили при совке», точно не стоит. Это как в его время приравнивать средний уровень к рандомному менеджеру в «Эльдорадо». В жизни много путей, чтобы поменять свою судьбу к лучшему. Но если хочешь быть серой мышкой, то значит, ей и будешь!
А по факту у него сейчас в сумке целое состояние. Гуляй рванина! Интересно, полярники или китобои на берегу после вахты столько разом получают? Тысяча семьсот шестьдесят рублей ровно. Половина купюр четвертными, остальное — червонцы. Так это не банк, чтобы все было стандартно. Мало ли они заготовлены кому-то отдать. Семен всей механики деятельности фарцовщиков не знает. Но обуть он их все-таки сумел!
Ничего, еще заработают. Вот кого не было жалко, так данную пародию на настоящих бизнесменов. Что они такого ценного делали в этой жизни? Обычные спекулянты с огромным самомнением. Ракитин всегда презирал таких людишек. Даже к рыночным торгашам относился иначе. Товар ведь нужно привезти, подать, терять средства на логистике и зарплате. То есть каждый день думать, возить, трудиться, в конце концов. А тут? Просто-напросто пользуются дефицитом.
«Так что, ребятки, ничего я вам не должен».
Закончив разбираться с муками совести, Ракитин переложил пару сотен в карман пиджака и задумался. Его изначальный план не простирался дальше срочного отъезда из города. А ведь еще стоило найти другую одежду, купить кое-что из необходимых вещей и избавиться от слишком приметной сумки. Тут неподалеку Витебский вокзал, можно посмотреть, что есть там. Выяснить механизм покупки билета, да и рядом должны быть какие-нибудь магазины. И кафе. Как только адреналиновая тряска прошла, организм вспомнил, что ничего не ел с утра. Два пирожка не считаются. Быстрые углеводы, уже давно потрачены.
Тогда чего сидим?
С деньгами на кармане жить легче. Может, переквалифицироваться в воры? Вольная житуха! Сегодня здесь, завтра там. «Украл, выпил, в тюрьму!» Нет, криминальная псевдоромантика Ракитина совсем не прельщала. Навидался он по своей первой работе старых настоящих воров. Вся жизнь в тюрьме, здоровье ни к черту, и ничего не видали слаще морковки. Идиоты, что скажешь. Нет, если и рисковать, то для высокой цели. А она у него теперь есть.
В первую очередь он напился, потратив две трех- и однокопеечную монеты. Вода просто с газом изрядно порадовала. Это же сколько в ней пузырьков! Сиропы были натуральными. Неужели их такими когда-то делали? Честно говоря, Семен всегда посмеивался, если при нем рассказывали о том, что раньше мороженое было вкуснее, а девки сисястей. Ага, и давали чаще!
Но первый же из артефактов прошлого проявил себя блестяще. Что дальше? Проходя мимо киоска Союзпечати, Ракитин зацепился глазами за заголовки газет. А ведь ему нужна информация. Кто сейчас правит в стране? Нет, понятно, что Брежнев. Но он ведь стоял во главе, а еще державой рулила куча разнообразных и зачастую странных личностей. Одна из гадких примет постперестроечного времени, да и поздней Эрефии — постоянное вранье насчет нашего общего прошлого. Не было в СССР никакой диктатуры, а правление осуществлялось коллегиально! Пусть и узкой группой лиц. И также дело обстояло практически в любой стране мира.
Вот возможности влияния на власти со стороны общества, надо честно признаться, везде были разными.
Газеты стоили копейки, тут же в киоске Семен высмотрел небольшой перочинный ножичек с кучей причиндалов. Этакий советский мультитул. Заодно купил блокнот, карандаш и спросил, есть ли поблизости магазины. Пожилая женщина была по-питерски любезна и словоохотлива. Так что на пару часов Ракитин будет занят. Но по пути к выходу он заглянул в кассы. По причине лета там толпилось много народу. И вот что характерно — кассиры не спрашивали у потенциальных пассажиров никаких документов.
Семен подошел ближе к одной из касс, и на него тут же зашикали люди — чего, мол без очереди лезешь! «Человек из будущего» извиняюще улыбнулся и отошел от греха подальше. Психологию толпы он неплохо знал. Но успел заметить, как женщина получила в руки небольшую коричневую картонку. Это, значит, и есть железнодорожный билет?
Ракитин двинул на улицу и свернул на Загородный проспект. В голове крутились различные варианты переезда из Ленинграда в Москву. Первоначально он собирался уехать на электричке, а потом добираться дальше перекладными. Так они поступали во времена студенческой молодости. Но не факт, что в начале семидесятых уже есть все линии. Да и милиция в электричках появляется чаще. Семен здорово подозревал, что органы правопорядка редко тусят в поездах дальнего следования. Что им там делать, если ничего не случилось?
«Решено! Уедем с Московского вокзала!»
Но сначала надо сменить имидж. Семен внимательно посматривал на людей, особенно на мужчин. Нет, женщины и при Союзе старались одеваться ярче. Внезапно вспомнились дурацкие голливудские фильмы про СССР. Все серое, их одеяния больше смахивали на некую Балкано-Румынию. Странно, вроде интернет уже изобрели, да разве сложно взять в эксперты эмигрантов? Хотя если вспомнить, кто правит бал в Голливуде, и кто уезжал в Америку первыми, то все становится ясно. Им как раз требовалось очернение Советского Союза. Создание избитых баек и побольше голимой клюквы.
Легкие плащи, яркие рубашки, блузоны, футболки с надписями. Люди выглядели разнообразно. Но мужчины чаще всего шли в пиджачках. Джинсы отметаются, да и за ними опять к фарце пилить. Ракитин прошел несколько магазинов, но в итоге сумел переодеться. Ему пока много не надо. Клетчатая рубашка с короткими рукавами, коричневые брюки, хлопчатобумажная курточка прикольного покроя, напоминающая френч, но главное — с глубокими карманами. Заодно купил себе небольшой кошелек. И кепку, обязательно надо купить кепку! Головной убор здорово меняет имидж.
В итоге не смог устоять против шляпы Федоры. Такие многие тут носили. Правда, не молодежь. Но зато он стал смотреться импозантней. Даже девушки начали иначе посматривать. Сумку в итоге менять не стал. Ничего подходящего в торговле не нашел. Да и защитного оттенка, она вполне вписывалась в новый образ. Семен лишь спорол лейблу. А старую одежду частями выкинул в мусорные баки. Осталось поменять белье, но оно было обычным. Пока обойдется!
Осмотрев себя в зеркале, когда мыл руки перед обеденным залом, Ракитин удовлетворенно хмыкнул. Камуфляж годный! В напористом студенте сложно признать недавнего гоп-стопника. Фарцовщики вряд ли обратятся в милицию и начнут пробивать его по иным связям. Семен не знал, имеется ли в этом времени такое понятие, как крыша. В девяностые, да и позже ты мог опасаться, что за тобой начнут охоту «оборотни в погонах» или просто прикормленные оперативники.
Большие деньги творили большие беды. О многих из них не сообщали в прессе или упоминали вскользь. Кому, например, интересны методы рейдерства? Подумаешь, у одного хапуги отобрали собственность другие! Рядовому обывателю было на это наплевать. Он и не подозревал, что расходы на передел и подкуп уже включены в цену товаров и услуг. Как и траты на обеды в дорогих ресторанах, элитных шлюх и зарубежные «деловые» поездки. Куршавель стал русским курортом за счет русских же трудящихся.
Столовая, адрес которой Ракитину подсказали вездесущие таксисты, и в самом деле оказалась хороша. На первое Семен взял рассольник, такие рассольники в его времени в обычном
