развернулся с глубоким креном ушел на юг. Еще через минуту, раздался короткий свист, скауты быстро перестроились в походный ордер и скрылись в джунглях. Никто не задавал лишних вопросов: на место прибыли вовремя, инструктаж провели еще до вылета, а дальше дело техники, отработанной до автоматизма на сотнях боевых выходов.
Тим в Африке больше сталкивался с пустынями и полупустынями, но и джунгли не вызывали у него почти никакого отторжения. Темп он поддерживал тоже без особого труда, доставшее по наследству тело не подводило.
Губы сами по себе начали шептать хорошо знакомую по прошлой жизни песенку.
— Маленькие дети, ни за что на свете, не ходите в Африку, в Африку гулять… в Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие, злые крокодилы…
Бурбона не было видно, но Тим чувствовал, что он где-то рядом.
К полдню перешли в брод мелкую речушку с топкими берегами, Риччи сверился с картой, после чего группа продолжила движение.
А еще через час скауты вышли к проселочной узенькой дороге. Остаток дня ушел на поиски удобного места для засады и изучение местности. Людей в округе не наблюдалось совсем.
Ночь, как всегда в Африке, наступила внезапно: вот, еще совсем светло, а через мгновение, вокруг сплошная, непроницаемая для взгляда чернота.
Тим выбрал себе местечко посуше и мрачно жевал сушеное мясо, Бурбон устроился у него в ногах и смачно жрал здоровенную жабу.
Свирепые вопли обитателей джунглей, огромные мокрицы и сороконожки никого не беспокоили.
Доев, Тимофей принялся вспоминать все, что ему известно о текущем моменте в Родезии.
«Если не ошибаюсь, шесть лет назад, Совбез запретил всем членам ООН импортировать из Родезии практически всё, за счет чего страна жила на протяжении своей истории, — думал Тимофей, — абсолютно все, от полезных ископаемых, до мяса и кожи. При этом запретили экспортировать не только любые виды вооружения, боеприпасы и нефтепродукты, но и финансовую поддержку. Своего выхода к морю у Родезии нет, а порты соседних стран, через которые все это поступало, тоже блокировали. ЮАР чем может, помогает, но они сами под санкциями. Родезия все равно выкручивается, хотя приходится тяжко…»
Неожиданно мерзко заорала какая-то тварь, Бурбон насторожился, шерсть на холке у медоеда встала дыбом. Но уже через несколько секунд он обратно скрутился калачиком под боком Тимофея.
Тим глотнул воды и снова задумался.
«Хрен с ними, с санкциями, главную опасность для Родезии сейчас представляют боевики ZАNU* и ZАPU*, «Африканский национальный союз Зимбабве» и «Союз африканского народа Зимбабве», соответственно, первые в основном представляют народ матабеле, вторые — народ шона. Первыми руководит Джошуа Нкомо и их поддерживает Москва, вторыми — Ситхоле и Роберт Мугабе. Этих поддерживает Китай. К слову, Мугабе до сих пор правит Зимбабве…
— Черт… — ругнулся Тимофей. — А Мугабе вроде сейчас сидит в тюрьме. А если сделать так, что он из нее не выйдет? Получается, в таком случае, даже если Родезия проиграет, история пойдет совсем по-другому? Ведь Мугабе знаковая фигура. Интересно…
Ночь прошла в размышлениях, к рассвету у Тимофея появились некоторые наметки плана, как помочь Родезии, но, увы, он даже не представлял, как воплотить это план в жизнь.
Рано утром скауты установили мины.
Непонятно каким образом разведка получила сведения о конвое, но такому источнику можно было только позавидовать, потому что конвой показался точно в срок.
Впереди шла БРДМ-1, раскрашенная как лягушка, следом за ней два «Лендровера», а замыкал колонну немецкий «Унимог» с открытым кузовом, забитый до зубов вооруженными боевиками.
Бурбон кровожадно фыркнул и прижался всем телом к земле. Тим беззвучно матерился, пытаясь разглядеть в какой машине сидят советские советники.
Но так и не разглядел. Медлить уже было нельзя. Тимофей откинул большим пальцем предохранительную крышку на пульте дистанционного подрыва.
Хлопки, к головной машине протянулись сразу два пушистых хвоста, из откинутых люков с грохотом выплеснулись языки чадного пламени, БРДМ вильнула, ткнулась носом в канаву и немедленно вспыхнула.
Стальная шрапнель секанула «Унимог» с обеих сторон дороги и сразу превратила его в дырявое ведро, а чернокожих в кузове в фарш.
Застучали длинные пулеметные очереди, разбавленные сухими щелчками винтовок.
У боевиков не было ни одного шанса.
Тим рывком вскочил и метнулся в джунгли, он успел заметить, как из одного из внедорожников, сразу после подрыва БРДМ, в лес ломанулись трое боевиков, по счастливой случайности проскочив между позициями скаутов. И их, судя по всему, никто не заметил, кроме Тимофея.
Тим не спешил, он еще вчера тщательно изучил местность и понимал, что очень скоро беглецы уткнутся в стену оврага. Пробежав пару десятков метров, он остановился. Ждать долго не пришлось, уже через минуту послышался приближающийся топот и прямо на него выскочили два боевика с автоматами Калашникова в руках.
Чернокожих боевика.
Винтовка два раза дернулась, негры завалились в кусты. Правки не потребовалось, Тимофей стрелял наверняка, в грудь, а винтовочная пуля на таком расстоянии не оставляла никаких шансов.
— Третий где? — Тим прислушался, сквозь все еще продолжающуюся стрельбу различил удаляющийся топот. Судя по всему, третий вовремя сориентировался и сменил направление, но в панике ломился напролом и топал словно слон.
Но уже через несколько секунд, оттуда донеслись русский маты и глухой, злобный рык.
— Твою мать! — радостно выругался Тимофей и припустил туда.
Картинка открылась весьма забавная, в грязи барахтался здоровенный мужик в тропическом камуфляже, а его злобно трепал Бурбон, вцепившись мертвой хваткой за шиворот.
Тим подбежал ногой выбил из руки здоровяка пистолет, перевернул и ткнул ствол винтовки ему под челюсть.
Морда непонятного русского была замазана черной краской, но его выдавали роскошные усы пшеничного цвета.
— Тише, мать твою! — Тим приложил палец к губам. — Звание, должность. Живо!
Бурбон сменил позицию и вцепился теперь в ботинок советнику.
В глазах здоровяка плеснулось недоумение, он открыл рот, но вместо того, чтобы представится, просто выругался:
— Да пошел ты, сука…
— Блядь… — зло ругнулся Тим. — Жить хочешь, мудак? У нас всего несколько секунд, а дальше тебе начнут ломать ребра в застенках гестапо. Тьфу ты… в родезийской контрразведке. И домой ты попадешь очень нескоро, если вообще попадешь. Я Тим Бергер, команда Селуса, я тоже русский, мать твою и хочу тебе помочь. Ну, твоя очередь?
Советник все равно молчал.
— Да пошел ты… — Тим со злости саданул пленного под ребра ботинком. — Пошел вон, идиот. Иди строго на север и через три-четыре часа выйдешь к своим. Не беги, а иди, понятно? И
