— И каков итог этого ночного боя? — хрипло спросил Людовик.
— Наш десант оказался отрезан от снабжения, а наш объединенный с Испанией средиземноморский флот в основном уничтожен. Успело вырваться очень немного кораблей.
— Да, сир. Сколько там продержатся наши люди? Я не знаю. Нужно предпринимать быстрые, решительные меры. Я уже распорядился собрать совет министров. Нужно переводить в Средиземное море Бретонскую эскадру.
— Они напали, когда адмирал посчитал себя победителем. Расслабился. Справил людей на берег. Это… это безумие. Безответственность! Если бы он был начеку и не забывал, что воюет, то ничего подобного бы не произошло. Уверен, что Бретонская эскадра справится намного лучше. И ее нужно вводить в игру незамедлительно. Иначе наш экспедиционный корпус, высаженный под Алжиром, обречен…
Глава 3
1714, май, 22. Москва — Маньчжурия
Звякнул колокольчик, извещая о прибытии лифта.
Царевич даже не повернулся. Как стоял у окна, так и продолжил, вглядываясь вдаль.
Открылись двери.
Вошло несколько человек.
В обычной ситуации сопровождающие удалялись, но не сейчас. Целый Герасим с парочкой самых преданных лейб-кирасир. Рисковать царевич не хотел. Да, гостей тщательно обыскали и разоружили. Но все равно… все равно…
— Алексей Петрович… — тихо произнес знакомый голос по-русски. Это был тот самый командир команды штурмовиков иезуитов, которых готовили некогда здесь — на московском полигоне.
— Зачем вы пришли? — спросил царевич на латыни.
— Мы пришли мириться. — ответил он вновь на русском языке. Акцент чувствовался, но умеренный. Таким образом давая понять, что готов вести переговоры на этом языке.
— Я с вашим руководством заключил сделку. Свою часть я выполнил. А вы свою — нет. Более того, открыли против меня и России активную подрывную деятельность. Видимо в качестве благодарности за помощь.
— Ни я, ни кто из моих людей в этом не участвовал.
— А кого представляете вы? Осколок иезуитов?
— Их остатки. Как вы прекрасно знаете — наш орден практически уничтожен. Уцелели только штурмовики, которых готовили здесь, да некоторое количество людей, несогласных с политикой нашего руководства. Они либо действовали за пределами Европы, либо уехали туда.
— В державу Цин?
— Нет. В Новый Свет. В державе Цин действовали другие иезуиты. Они поддержали решение центра. И… судьба их оказалась незавидной. Их всех арестовали. По слухам — для выдачи России после завершения войны.
— Интересно. А центр зачем все это устроил? В чем смысл?
— Мы сами не знаем. Предполагаем, что хотели таким образом выторговать у Людовика право на мир.
— Но он на него не пошел.
— Не пошел. Даже не захотел обсуждать.
— И я его понимаю.
— Но ты нас принял…
— Принял, — произнес Алексей повернувшись. — Потому что мне интересно вас выслушать. Да русские не такие кровожадные. Мы ведь вне России и Речи Посполитой не преследовали вас, хотя могли.
— Мы знаем. И очень тебе за это благодарны. И не сомневаемся — включись и ты в эту охоту, нас бы выбили подчистую. Поэтому к тебе и обратились.
— Вы полагаете, что я доверюсь вашим словам?
— Мы готовы принять православие ради доказательства.
— Все члены ордена?
— Все. Я как действующий генерал ордена принял это решение, пообщавшись с каждым оставшимся в живых членом ордена. Их не так много осталось. Рим от нас отвернулся. Даже тайно он не оказывал нам никакой помощи, даже когда мы обращались за ней к своим былым друзьям.
— А недавняя ликвидация Филиппа Испанского разве не ваших рук дело?
— Мы думали, что ваших.
— А что думают в Европе?
— У нас остро не хватает там глаз и ушей, чтобы это утверждать.
— И все же. Что-то ведь слышали.
— Все в растерянности. Доказательств нет. Следов нет. Париж и Мадрид думают на Святой Престол или австрийцев. Те от всего открещиваются и сами не знают, что и думать. Слишком чистая ликвидация и очень показательная. Мало кто мог все так подготовить и сделать. Вроде ничего сложного, но аккуратно и явно без спешки. Дом-то купили два года назад.
— Святой престол, значит. А почему?
— Им выгодно. Но…
— Что?
— У него нет возможностей для этого. С другой стороны, в покушении не было ничего сложного. С этим, в принципе, мог справиться даже один человек.
— Один? Вряд ли. Такая подготовка и один человек. — улыбнулся Алексей. — Стреляли же из гладкоствольного пистолета. Могли и промахнуться. И что тогда? Не удивлюсь, если там имелось еще несколько слоев засады, чтобы не дать Филиппу уйти. Но их не вскрывали, дабы не демонстрировать задействованные силы. Покушение простое, но только на первый взгляд.
Генерал промолчал, едва заметно улыбнувшись. О том, что нашли второй «мутный» дом с признаками второй засады он узнал случайно. И эти сведения держали в секрете. Царевич же не стал затягивать слишком многозначительную паузу:
— Ладно. Вернемся к нашим делам. Надеюсь, вы понимаете — принятие православия важно, но не может быть достаточным условием для того, чтобы я вам поверил. Вдруг завтра вы передумаете?
— Что нам нужно сделать?
— Сжечь мосты. Сделать то, из-за чего Римская католическая церковь никогда больше вас не примет назад.
— Убить Папу?
— Э то слишком просто. К тому же, судя по имеющимся у меня данным, Пап убивали так часто, что это не является чем-то существенным. Свои же. В основном травили. Так что нет. Давайте зайдем с другой стороны. Например, добудьте мне архивы Ватикана.
— Но они огромны!
— На них все
