- Один БТР почти хлам. Левченко тут в рукопашную полез, один «двухсотый» и четверо «трехсотых» но не тяжелых. Танковую роту Дровосек расчихвостил, сейчас противотанковую артиллерию раскатывает, мы во второй волне с пехотой на подхвате. Будем прорываться к линии дивизионных гаубиц.
- Помощь нужна?
- Да. Надо раненных эвакуировать и БТР глянуть и попробовать подготовить к буксировке. Но это при условии, что у с немцами в тылу тему закрыли.
- Там все нормалек Феникс, их там человека четыре ушло, и те подпаленные?
- В смысле?
- Их там «Шмелем» приголубили, бежать долго и быстро будут.
- Хоть одно живое тело для допроса взяли?
- Обижаешь. Есть один.
- Хорошо. Обеспечь охрану груза, и выдвигайтесь в нашу сторону.
К сожалению, немцы действительно были лучшими вояками Европы и это и нам стали доказывать вполне основательно. Когда приблизились к линии немецких окопов, натолкнулись уже на серьезное сопротивление. Противотанковая артиллерия была подавлена, но вот просто так выкурить пехоту, которая огрызалась из всех стволов, попрятавшись в окопах, не получилось. Одна из полуторок, сразу отгребла и тут же прошитая пулеметной очередью загорелась. С машины несколько человек не успели спрыгнуть и пара тел так и осталась висеть на бортах поврежденной машины. Вторая полуторка вильнула в сторону и спряталась за горящим немецким танком. Поле уже было у нас за спиной и теперь мы, атакующие, неплохо освещались полыхающей техникой, а немцы как раз этим пользовались, организовав оборону. Не смотря на отсутствие радиосвязи, они смогли с помощью полевых телефонов организовать артиллерийский и минометный огонь и вокруг нас сразу стали взрываться мины и снаряды, калеча и убивая бойцов. Но и тут сработала смекалка бойцов будущего. Снова захлопали АГСы расстреливая последние боеприпасы, и немецкие окопы, из которых били пулеметы заволокло дымом, в который для дополнительного эффекта выстрелили несколько раз из РПО и гранатометов с термобарическими боеприпасами. Подавив огонь, в траншею сразу посыпались наши штурмовики и красноармейцы, и там снова завязалась рукопашная схватка. Тут себя великолепно показали автоматы Калашникова и подствольные гранатометы. В течение пяти минут огонь противника был подавлен и отряд рванул дальше в к линии, где стояли немецкие гаубицы.
- Дровосек, что у вас с боеприпасами?
- Меньше трети.
- У нас так же. Идем на рывок. Гаубицы валим с дальних дистанций и возвращаемся. Пехота здесь остается.
- Понял вас Феникс, работаем.
Снова поредевшая колонна уже практически в полной темноте рванула в немецкий тыл, где по нашим расчетам должны были находиться немецкие пушки. Установка подавления радиосвязи еще работала, поэтому у немцев творилась реальная неразбериха. Мы так лихо выскочили на небольшой пригорок, за которым живописно расположились и гаубицы и зенитки, который в ожидании нас, предусмотрительно опустили стволы своих пушек. Но тут за нас опять играла темнота, где наше технологическое преимущество сказывалось в полной мере, хотя услышав шум двигателей лязг гусениц, немцы сразу закидали холм осветительными ракетами. Для гаубиц дистанция была маловата и их сразу стали переориентировать для стрельбы прямой наводкой а вот зенитки сразу затарахтели, осыпая танки роем малокалиберных снарядов, которые взрываясь рвали динамическую защиту. Но и мы не остались в долгу. Прицельная стрельба осколочно-фугасными снарядами по противнику с такой дистанции выглядела натуральным позерством. Шесть зенитных автоматов замолчали буквально в течении двадцати секунд. Через минуту после того как наши Т-64 открыли огонь, уцелевших орудий в секторе обстрела практически не осталось. Обстреляв для приличия тягачи и небольшой поселок, в котором расположились тыловые подразделения, я решил возвращаться – и так на сегодня задачу перевыполнили, помогли предкам на все двести процентов.
На связь вышел Васильев:
- Феникс, дистанция двести, групповая цель, похоже два грузовика и легковушка.
- Грузовики уничтожить. Легковушку из пулемета, может, что интересное будет.
Тут же почти синхронно жахнули две танковые пушки, отправив последние осколочно-фугасные снаряды в удирающие машины противника. БТР и БМП, как более быстроходные сразу рванули погоню, хотя гнаться было почти незачем. Головной грузовик прямым попаданием практически разнесло на куски, второй, замыкающий, отброшенный в сторону взрывом лежал на боку и дымился: второй танк взял прицел чуть ниже, но взрывная волна все равно поразила противника. Легковушка съехала с дороги и так и застряла, пытаясь объехать горящий остов грузовика. Тут как раз подоспели и мы. Все свободные люди остались в окопах, поэтому пришлось мне, командиру хватать автомат и выпрыгивать наружу, сзади подстраховывал Егор Карев, который всегда старался держаться рядом. Я всегда поражался его усилиям, направленным на охрану моего бренного тела, но он умудрялся это делать добротно и ненавязчиво, за что, насколько я знаю, всегда получал особые благодарности от моей супруги, смирившееся с таким вот боевым образом жизни.
Подъезжая к разгромленной колонне. ради приличия дал несколько очередей по лежащей машине, а идущий чуть сзади БМП долбанул осколочно-фугасным снарядом, вызвав новый пожар на дороге.
Горящие грузовики давали такое хорошее освещение, что необходимость в приборе ночного видения совершенно отпала. Судя по всему, легковушке доже досталось – разбитые стекла, посеченный осколками корпус. Одна дверь была открыта, и из нее вывалился человек в офицерской шинели, схватившись за голову, катался по земле и громко выл. Рядом с ним на земле лежал пожилой мужчина, вытянувшись почти по стойке смирно, судя по знакам различия немаленького чина, и не подавал признаков жизни. В самой машине еще были два тела, но по пробоинам в машине, количеству крови и ранам, уже были не жильцами, поэтому две короткие автоматные очереди это утверждение подтвердили на все сто процентов. А вот те, кто смог самостоятельно выбраться, нас вполне заинтересовали. Карев предусмотрительно вытащил из машины какой-то портфель, а я пнув ногой стонущего немца присел возле второго и пощупал пульс на шее, к моему удивлению он был жив. Мы с Каревым обоих немцев перетащили в БТР, предварительно связав стяжкой руки, и не задерживаясь, рванули в сторону отходящих танков, который прикрывая нас, сильно не спешили далеко уходить.
Навоевавшись, и проклиная всех немцев, и авантюристов, и Гитлера в особенности, дал команду на всей скорости возвращаться обратно. Возле окопов мы посадили на броню пехотинцев, приняв всех раненных, и уже в более полном составе вернулись к окопам, где уже занимал позиции переброшенный другого участка неполный стрелковый батальон.
