Однако моя, а точнее наша с Ильей и учениками из мориори работа на достройке корабля будет заключаться только в установке и запуске машин, со всем остальным неплохо справятся и английские корабелы. Но пока я возился с вооружением для нашего флагмана.
Практика первой экспедиции показала, что для уничтожения больших по площади целей на берегу наши длинноствольные пушки подходят не идеально, и было решено дополнить вооружение обоих кораблей минометами. С ними вроде получалось неплохо, благо у нас имелись тонкостенные стомиллиметровые трубы. Опытный экземпляр показал предельную дальность в три километра, причем две трети мин ложились в эллипс семьдесят на сто метров. И теперь потихоньку начиналось их, так сказать, серийное производство. Произвести следовало шестнадцать штук до нашего отбытия в экспедицию и восемь после него, а потом кончатся трубы.
Кроме минометов, на «Кадиллак» требовалось и восемь длинноствольных пятидесятимиллиметровых пушек, предназначенных для поражения кораблей противника и малоразмерных целей. Но такие делались уже не первый год и производство их худо-бедно обходилось без нас с Ильей.
Помимо технических, с предстоящей экспедицией были связаны и организационно-юридические вопросы. Первый из них касался пиратского экипажа, уже почти год как отбывшего свой трехлетний срок на тасманийском лесоповале. То есть теперь эти люди официально были свободны и теоретически могли в любой момент покинуть свой остров, но практической реализации данного права мешало то, что по нашим законам Тасмания имела статус не колонии, а поселения, ибо нога императора туда еще не ступала. Из чего следовал вывод, что если кто-то из бывших пиратов воспользуется своим правом для посещения Ильинска, то с момента вступления на землю настоящей колонии вступит в действие трехлетний мораторий на пересечение границ Австралийской империи. Но более двух третей пиратов не нашли в этом ничего особо страшного и уже успели по нескольку раз побывать в Ильинске. Для большинства подобный отпуск быстро заканчивался вместе с пропитыми деньгами, и они возвращались в Вудтаун, так назывался их поселок. Но столь беззаботный образ жизни вели не все. Четверо женились и устроились работать на верфь, а еще двое тоже вступили в брак, но приезжали к своим женам только раз в месяц на неделю, а остальное время работали в Вудтауне, где можно было заработать побольше. То есть люди копили деньги на будущее.
Восемь же человек твердо решили возвращаться в Европу, и поэтому путь в Ильинск был им заказан. Перед самой экспедицией они будут доставлены в свободную экономическую зону, то есть небольшой огороженный загон, примыкающий к порту, где и проживут несколько дней до выхода экспедиции в море. Кстати, Илья, в первый раз увидев СЭЗ, изрек:
– Не знаю, насколько это у тебя получилось свободным и экономическим, но вот по поводу «зоны» никаких вопросов не возникает.
Однако если первый вопрос был в общем-то предсказуем и легко решаем, то про второй так сказать не получалось. Ибо Элли захотела идти со мной в экспедицию.
Поначалу она просто готовила почву, живописуя мне, как трудно и плохо придется во время долгого пути без женской ласки. Ну, здесь я был в какой-то мере согласен, в первой половине прошлой экспедиции действительно при желании можно было усмотреть некоторые трудности. Потом ее потянуло в теоретические аспекты многоженства. Она заявила, что несколько жен даются человеку вовсе не для того, чтобы им всем вместе сидеть у домашнего очага. Для этого хватит одной, ну максимум двух. Но должна быть еще и подруга, сопровождающая мужчину в его дальних и опасных странствиях!
Здесь я попытался уцепиться за слово «опасных» и предложил герцогине сначала научиться стрелять. Что интересно, она за две недели очень неплохо освоила револьвер и барабанку! Более того, выяснилось, что она кое-как владеет основами ножевого боя в приложении к небольшому узкому стилету.
Вот тут я взглянул на свою третью супругу другими глазами и предложил ей записаться на прием к императору, ибо вопросы моратория на пересечение границ находятся исключительно в его компетенции.
После чего обе стороны неделю готовились к визиту. Ну, Элли понятно, однако Илья тоже развил какую-то совершенно излишнюю активность. Он гонял свою охрану, чтобы в ее поведении одновременно можно было усмотреть и величавость, и глубочайшее преклонение перед его персоной. Припахал меня на предмет улучшения звуковых и световых эффектов в приемной. Потом настоял, чтобы я провел туда не только прослушку, но и видеонаблюдение. По-моему, Илья немного опасался, что я начну подозревать его в шашнях со своей женой.
Но, наконец, исторический визит свершился. Элли таки удалось уболтать императора, и вскоре она, до невозможности гордая, сообщила мне, что я – ограниченный субъект.
Поначалу я не совсем понял, что имеется в виду и откуда вообще у нее в лексиконе взялись такие слова, но вскоре все разъяснилось. Оказывается, Илья нашел несколько необычный способ решения поставленной перед ним задачи. Он взял да и произвел меня в субъекты ограниченного императорского территориального права.
Само по себе это право означало, что всякая земля, на которую ступила нога императора, становится австралийской колонией, если, конечно, она в общепринятом порядке не принадлежит другому государству. Так вот, теперь это право было распространено и на меня, но с ограничениями во времени и в пространстве. То есть земля приобретала статус колонии не навсегда, а только пока я на ней стою плюс еще семь с половиной минут после этого. И не вся, а только в радиусе трехсот четырнадцати метров от меня. Более того, Илья написал уточнение к указу, где пояснялось, что даже кому-то принадлежащая земля все равно приобретает одно из свойств колонии, то есть нахождение в таком месте пересечением границ не считается. И теперь Элли могла сопровождать меня куда угодно, и от нее требовалось только не удаляться более чем на триста четырнадцать метров.
– Как думаешь, – спросил меня Илья, когда вечером я зашел к нему поужинать и обсудить подробности прошедшей днем аудиенции, – с чего это ее потянуло на подвиги? Не хочет надолго отпускать тебя, типа как бы ты из похода еще пару жен не привез, или просто желает поделиться с руководством добытыми сведениями?
– Думаю, и то и то, но в качестве второстепенных мотивов. Главный же – показаться в Лондоне, пусть все завидуют, какой она теперь стала! Уже села шить из светоотражающей ткани платье цветов австралийского флага и у меня начала клянчить сапфир покрупнее, грамм на полтораста, чтобы его на золотой цепи на шею повесить. Фасон для парадной кобуры сочиняет, револьвер требует анодировать голубым, то есть под цвет глаз! И велосипед просит украсить рубинами со светодиодной подсветкой. В общем, моя супруга твердо намерена произвести фурор в высшем свете Лондона.
