– Не до сна мне, о, муж мой, – готская красавица сверкнула очами, ударила сияющей бирюзой, словно ожгла супруга взглядом. А в голосе ее слышались отголоски недюжинной обиды и гнева:
– Думаю, тебе есть, что сказать мне, князь!
– Хорошо, – спокойно кивнул молодой человек. – Идем в шатер, милая. Там и поговорим. И еще… я должен ненадолго отлучиться. Хочешь, пойдем вместе?
Радомир с Хильдой и верной дружиною явился к подземному ходу, как и договаривались – на рассвете. Утро выдалось теплым, влажным, по урочищам и по всей реке плотным переваренным киселем расползался туман, сквозь который едва пробивались алые щупальца утренней зорьки. Слышно было далеко, туман словно бы приближал звуки, делая их объемнее, ярче: вот хрустнул под чьей-то ногою сучок, застрекотал кузнечик, плеснула на отмели рыба.
– Рыба? – обернувшись, Хильда искоса посмотрела на супруга, однако больше ничего не сказала и всю оставшуюся часть пути ехала молча.
Если и рыба – так слишком большая…
В полперестреле от утеса князя встретили даны – они и караулили лаз в эту ночь, и лишь с рассветом этих славных ребят сменили гунны Сарганы.
– Как там, парни? – вскинул глаза Рад.
– Гуннка молилась всю ночь, и на своем языке и на другом, на котором говорят римляне.
– На латыни, значит, – князь переглянулся с супругой. – Ну-ну.
Узкоглазые всадники-гунны встретили князя молча. Так же молча поклонились, расступились, давая дорогу. На берегу, у лаза, уже ожидала Саргана, как всегда бесстрастная и невозмутимая, как каменный истукан, жестокое божество неведомого народа.
– Я сделала все, – кивнув, тихо сказала воительница. – Заклятье снято. Мы можем идти. Только я, ты и твоя супруга. Венец, я вижу, при ней?
– Да, – Радомир спокойно качнул головой, глядя, как женушка поудобнее устраивает на плече объемистую суму. – Не доверяет, говорит – уроню еще. Да венец не такой и тяжелый.
Губы повелительницы степей скривились в холодной усмешке:
– Сей венец для многих голов оказался слишком тяжел. Для многих.
Подойдя к лазу, Саргана обернулась:
– Пусть твои воины ждут здесь, мои же тоже будут неподалеку. Мало ли что? Какая-нибудь бродячая шайка.
– Мы ж так и договаривались, любезнейшая моя госпожа.
– Да-да, – воительница обвела дружинников немного рассеянным взглядом, какой бывает у человека, обычно носящего очки и внезапно их потерявшего.
Не сказав больше ни слова, гуннская мать-командирша исчезла в темном зеве подземного хода. Наклонив голову, Рад полез за ней, Хильда с венцом пробиралась позади, следом.
– Вот! – дождавшись своих спутников, Саргана распахнула дверцу… волшебную дверь, ведущую в таинственные чертоги мертвого повелителя полумира.
Кругом вовсе не было темно, царил некий полумрак, откуда-то сверху лился тусклый утренний свет – тот, кто строил могилу, как видно, хорошо знал свое дело. Воздухо– и световоды – мраморные желоба под самими сводами – выходили наружу, искусно запрятанные между деревьями. Здесь, наверху, на утесе, росли клены, липы, и ивы.
Узкая лестница вела вниз, вероятно, под русло реки. Шаги незваных гостей гулко отдавались под сводами. Чу! Хильда вздрогнула – показалось, будто чья-то тень стремительно прошмыгнула сзади.
– Крыса, – обернувшись, успокоила воительница. – Всего лишь крыса. Нам во-он туда, где темно.
Княгиня заинтересованно стрельнула глазами:
– Интересно, а что вон в той штольне?
– Если вам так любопытно – заглянем на обратном пути. Сначала сделаем дело.
Молодой человек хмыкнул – логично, в общем-то. Что они сюда, по штольням лазать явились?
– Оставьте оружие, – остановившись у подножия лестницы, Саргана положила на ступеньку меч и кинжал.
Ее спутники сделали то же самое. Звякнула о мрамор сталь. Все правильно – мертвый правитель не должен чувствовать зла.
– Теперь идемте, – воительница перешла на шепот.
– Ты знаешь, куда идти? – тихо спросил князь.
– А тут один путь – вот эта штольня. Радомир опасливо посмотрел вверх:
– Лишь бы ничего нам на головы не свалилось. Знаю я подобные штуки!
– Не свалится! – уверенно заявила воительница. – Я же сняла заклятье.
Ну, дай-то бог…
Впереди их ждала полная тьма. Гулкая, густая, хоть глаз выколи, световоды, как видно, остались сзади, у лестницы, неведомый архитектор не решился тревожить покой повелителя светом. Зачем вот только лестницу освещал? Или… ему так специально приказали построить?
– Посвященные люди – жрецы могли бы навещать правителя раз в десять лет, – Саргана словно бы подслушала мысли. – Но их время еще не пришло.
– Черт! – князь чуть было не споткнулся и выругался. – Ну и тьма! Что мы здесь увидим-то? Надо было прихватить факел.
– Факел? – голос Сарганы уже звучал где-то впереди. Причем – необычайно радостно и торжественно, точнее – торжествующе, словно диктор Левитан объявлял о разгроме немцев под Москвой.
Откуда-то явственно потянуло гарью. Или что-то тлело? Что? Что могло здесь тлеть?
– Тебе нужен свет, князь? Так пусть будет свет. Пусть будет!
С этим словами все вокруг вдруг озарилось, вспыхнуло, словно кто-то повернул рубильник! И там и сям оранжевыми буйными звездочками зажглись лампочки… нет, конечно же, не лампочки – факелы.
Один, второй, третий… десятый… больше дюжины! Так вот что тлело-то, значит, не показалось. Факелы держали в руках раскосые воины-гунны, в полном боевом облачении – шлемах и кожаных панцирях, а кое-кто – и в римских – лорика-хамата – кольчугах. И столько же воинов – а может, еще и больше – целились в пришельцев из луков. Князь на миг испытал не оченьто приятное чувство – знал, как степняки стреляли.
Только дернись – будешь утыкан стрелами, словно еж! Не за себя переживал – за супругу.
А торжествующая воительница, распустив волосы, уже взобралась на возвышение в центре небольшой округлой пещеры, своды которой исчезали наверху во тьме – до них не доставал дрожащий свет факелов.
– Подойдите ближе, – Саргана взмахнула мечом… откуда он у нее… ха! Откуда? Откуда и все эти воины, м-да-а…
– И не вздумайте никуда бежать – бежать-то вам некуда! Кармун, возьми у девчонки венец, – воительница махнула рукой тому самому «клерку» с косами, которому не так давно помогла бежать.
Хильда попятилась:
– Я, я не отдам.
– А мы тебя и не спросим! – громкий хохот Сарганы унесся под своды.
– Отдай, – успокаивающе обняв супругу за плечи, шепнул князь.
Пожав плечами, княгинюшка протянула суму подбежавшему гунну. Тот тут же извлек наружу корону бургундов – тускло блеснули драгоценности, золото…
Упав на колени, воин подполз к своей повелительнице:
