- Почему?
- Очень дорогой товар, и доход даёт большой. Царские караваны принесут деньги в казну, и они пойдут на пользу армии и страны, а вот как с ними поступят купцы, непонятно. Большую силу может дать такая торговля.
- Да, тут ты, пожалуй, прав. Извести всех купцов, что торговля такими-то и такими-то товарами является царской привилегией, остальным она запрещена или может проводиться только при получении соответствующего разрешения.
- Будет сделано, государь. Ещё хотел бы обратить внимание на такую новость - мы нашли новую дорогу к Северному морю. Надо идти вверх по Волге, потом через несколько её притоков и озёр. Озёра большие, по ним плывёшь как по морю. Но дорога есть, и выходит она гораздо восточней уже проложенной. Она никому не подконтрольна, и в тех местах живут неизвестные нам племена, вернее, отдалённые родственники уже встреченных нами. Отношения у нас сложились дружественные, так что, думаю, можно привлечь их на свою сторону.
- Правильно, Неждан, так и действуй. Вместе с Русланом отправьте туда сотню воинов для поддержки, если надо - по пути ставьте остроги и сажайте туда воев, веди торговлю, помоги поставить городища на их земле, обустрой волоки, ну и посодействуй, как можешь. Надо сделать их союзниками и принять в наше царство. Будет у нас выход к морю, никому не подконтрольный.
Где-то в степи между Волгой и Доном, 560 г., тысячник Овтай
Всё произошло совершенно случайно, но столкновение, правда, может быть не в таком виде, было неизбежным. Разведка давно докладывала, что на наших границах появились авары. Говорят, это остатки побеждённых племён, живущих на востоке. А побили их тюрки, пришедшие из земель, лежащих ещё дальше на востоке. Не знаю, насколько это так, но вояки они добрые, самому пришлось с ними столкнуться.
А сражение произошло так. Мы тогда приводили к порядку кочевников, живущих у наших восточных границ. Пришло разъяснение, что надо начинать чистить эти земли - тех, кто готов жить по нашим законам, разрешается оставлять здесь, они будут платить налог, и им будут выделены кочевья для свободного размещения. Тех, кто с этим не согласен, будут выселять. Вот этими задачами и занимался наш отряд. В него входила тысяча катафрактов и две тысячи лёгкой кавалерии.
Мы двигались походным маршем, когда разведка сообщила, что нам навстречу идёт вражеский отряд примерно в четыре тысячи конных, из них тысяча катафрактов и три лёгкой конницы. Я тут же приказал готовиться к бою, хотя место было совершенно для этого не подходящее - ровная степь, нет никаких укрытий и возможности выбрать лучшую тактику. Оставалось только принять встречный бой с превосходящим противником. Единственное, что успели сделать - катафракты полностью надели броню и выстроились в боевой порядок, а легкая кавалерия выдвинулась вперёд.
Её задача была проста - связать боем противника и не дать ему атаковать нашу тяжёлую кавалерию. Никто ни с кем не собирался вести никаких разговоров, как только наши кавалеристы были обнаружены противником, по ним сразу же начали стрелять. Видно действительно сильно напуганы гости незваные, раз боятся каждого всадника.
Как я понял через некоторое время, столкнулись два практически равных по силам и возможностям противника. Пожалуй, в этом столкновении решающим стало случившееся раньше поражение аваров, лишившее их прежней уверенности, а также то, что им пришлось воевать на чужой земле. В общем, как всегда, стрелки обрушили друг на друга смертельный ливень. Причём, это не та стрельба, когда ты стоишь на месте, долго целишься и потом гордо смотришь по сторонам, попав в пяди от центра мишени.
Нет, здесь стреляют совсем по-другому. На скаку нет возможности долго целиться и выбирать лучший момент. Есть краткий миг, когда лошадь как бы летит, при этом она на мгновение замирает. Вот в этот момент и надо стрелять, причём не выцеливать одну точку, а выпускать стрелу навскидку, одним движением наводя её на противника и натягивая тетиву.
Обе стороны умели это делать достаточно хорошо, никто в ближний бой не полез, пожалуй, наши стрелки немного лучше управляли лошадью ногами. А как ещё можно стрелять и мчаться верхом? Только управляя ногами. Преимущество становилось заметным, когда стало видно, что наши, ведя стрельбу, ещё и маневрировали, занимая более удобные места и выходя в непростреливаемую зону.
А противник крутился на одном месте, всё больше и больше сбиваясь в кучу, тогда как наши растягивались, затрудняя ему тем самым стрельбу, и делились на отдельные сотни, атакуя врага с разных сторон. Однако судьба столкновения должна была решиться не в перестрелке, а в прямом столкновении катафрактов. Два отряда медленно сближались.
Тут было не до спешки, лошадь не может долго нести тяжеловооружённого всадника. Её сил хватает на короткий рывок либо на достаточно долгую неспешную езду. И не обращая никакого внимания на кипевшую рядом схватку легкоконных стрелков, два закованных в железо отряда неумолимо сближались. По силам они оказались примерно равны, воины в каждом отряде были в латных доспехах, их вооружение составляли длинные копья, щиты и мечи.
Это походило на схватку двух боевых псов, когда они медленно, буквально по шагу, совсем незаметно для глаза, начинают сближаться. Шерсть на загривке поднята, зубы оскалены, тело напряжено как струна, готовое к рывку или любому другому действию. Миг - и вместо двух напряжённых фигур можно рассмотреть только катящийся и рычащий ком, в который сплелись два могучих зверя, все движения которых подчинены одной цели - достать врага и вцепиться ему горло.
Так и здесь наступил тот миг, когда две тысячи всадников начали разгоняться. Это было страшное, но завораживающее по своей красоте зрелище. Как будто две волны мчатся друг на друга, гребень каждой нависает над всем остальным, а сами волны, подчиняясь силе ветра, бросившего их навстречу, только разгоняются. И вот они сошлись, в сторону летят брызги, на месте столкновения образуются какие-то водовороты - и всё успокаивается до прихода следующей волны.
Только в столкновении двух железных волн успокоения не наступает, с этого момента начинается рубка на мечах. Волна с нашей стороны шла клином и при ударе смогла если не пробить противника насквозь, то врезаться в него на значительную глубину. Столкновение было страшным, раздавшийся грохот перекрыл все звуки, и шум идущего сражения стрелков показался шёпотом лёгкого ветерка, ласково треплющего листву деревьев.
Сколько всадников осталось лежать, выбитыми из сёдел, сколько было нанизано на копья - сказать невозможно, но это никак не повлияло на других. Началась рубка, страшная, яростная, не признающая никаких правил, именно так бьются дикие звери за свою жизнь. У тебя нет сил - умри, испугался - умри, не успел увернуться от удара или сам ударить - умри. И порой в таких случаях победа достаётся не тому, кто сильней, а у кого больше жажда жизни, кто сможет действовать через силу.
