На третьем этаже я почувствовал, что на лестнице, кроме меня, есть и еще кто-то. Точнее, почуял – запах был весьма характерный. Это что же, какой-то скотине настолько в лом выйти на улицу, что она исходит дерьмом прямо здесь? Быстро пробежал два пролета вверх – и точно, сидит, мерзавец, спустил штаны и тужится. Причем, что удивительно, это не один из алкашей с пятого этажа, на которых я грешил в первую очередь! А Владлен Сергеевич с седьмого – кажется, он музыкальный критик. Интеллигент, блин – не поленился спуститься на пять пролетов вниз, чтобы на него никто не подумал! У меня даже мелькнула мысль взять его за шкирку и хорошенько потыкать мордой в содеянное, но стало противно. Я просто от души пнул свина в брюхо, так что он влип в свою же кучу, и продолжил путь наверх.
Ничего неожиданного дома меня не встретило – там было все так же темно и холодно. Но не как на улице, а всего три градуса мороза. Я включил светодиодный светильник и сел. Стояла какая-то непривычная тишина.
Если кто живет в хрущевской пятиэтажке или раннебрежневской девятиэтажке, то он поймет, о чем разговор. В этих домах звукоизоляция как бы вывернута наоборот – то есть иногда кажется, что стены не ослабляют, а усиливают звуки. Музыку или пьяную драку отлично слышно через два, а то и три этажа. Для хорошего семейного скандала не предел и четыре. Так вот, сейчас ниоткуда не доносилось ни звука. Хотя…
Я прислушался, а потом приставил стакан к стене, отделяющей мою квартиру от соседней, и приник к нему ухом. Сразу стало ясно, что насчет полной тишины – это только казалось. У соседей кто-то негромко, но натужно кашлял. И еще тихо-тихо плакал ребенок.
Похоже, что у кого-то дела идут совсем не блестяще, подумал я. Взял фонарик, на всякий случай проверил, нормально ли достается из плечевой кобуры мой гибрид пистолета с револьвером, и, открыв свою входную дверь, постучал в соседнюю. За ней раздались шаркающие шаги, и вскоре мне открыла закутанная какими-то тряпками бабка с горящей свечкой в руке. Ну да, припомнил, соседка. Как там ее – Александра Евгеньевна или Евгения Александровна? Кажется, кроме нее, в квартире живет еще довольно молодая пара с дочкой лет десяти.
Вскоре я сидел за столом (бабка долго извинялась, что не может предложить мне даже чая), и слушал ее невеселый рассказ.
Итак, молодые мама с папой в кой-то веки раз решили отдохнуть, тем более что им подвернулся до неприличия дешевый двухнедельный тур в Египет. Их дочка, Маша, осталась в Москве, с бабушкой. Но тут вдруг в том самом Египте началась стрельба и не то чрезвычайное, не то военное положение, так что родители теперь не знают, как оттуда выбраться. А в Москве – сами видите что. И даже позвонить нельзя, потому что телефон окончательно сел, а электричества нет, вот Маша и плачет.
Я слушал бабку, оказавшуюся все-таки Александрой Евгеньевной, и мне чем дальше, тем больше становилось стыдно. Ладно, всякие там депутаты сидят в своих теплых хоромах о десятках комнат и в ус не дуют, а пустить к себе хотя бы три-четыре семьи из замерзающих домов им, естественно, кажется настолько диким, что дальше просто некуда. Тут все понятно, скоты – они и есть скоты. Но я-то тогда кто получаюсь?
В течение получаса после этого в моей квартире происходили авральные работы. Сначала я открыл портал и все окна, чтобы не мешать вытеснению холодного воздуха. А сунувшемуся в дырку Марику, для которого со времени предыдущего открытия прошло минут двадцать пять, велел срочно тащить сюда небольшой двухкиловаттный бензогенератор и печку-пошехонку экспедиционной модели с двойным набором труб-дымоходов. Инструменты и материалы у меня и так были, так что я приступил к работе. Первым делом вырезал из гипсолита два прямоугольника по размеру форточки, затем провертел в центре каждого дыру под дымоход. Положил между ними обрезанный по размеру кусок прессованной стекловаты, стянул по углам четырьмя болтами, просунул в дыру выходное колено дымохода с домиком на конце и, сняв форточку, вставил на ее место получившуюся конструкцию. Остаток гипсолита пошел на подставку для печки. Потом обошел квартиру. Так, почти вся мебель, кроме стульев и табуретки, из ДСП, ее можно жечь только в самом крайнем случае, потому как горит этот материал довольно вонюче. А вот книжные полки – самодельные, они из сосновых досок, самое то, что надо. Да и книги тоже – всю техническую и хоть сколько-нибудь приличную художественную литературу я давно уже уволок в Форпост. Тут теперь одна современная фантастика про эльфов, гномов и попаданцев, ей самое место в печке. Оставалось только присобачить шнур от зарядного устройства бабкиного телефона к моему двенадцативольтовому адаптеру, что и было проделано минуты через три, после чего я пригласил соседей.
– Жить можете тут, я все равно уезжаю на две недели. Дрова для печки – вот они, рядом пила и топорик, чтобы было чем добыть и разделать следующую порцию. На кухне есть солярогаз, сейчас покажу, как им пользоваться. Там же двадцать литров питьевой воды – она, кажется, даже пока не совсем замерзла. Продукты в холодильнике, вряд ли им повредило отсутствие электричества. Свет включается этой клавишей, он работает от аккумулятора, его хватит на трое суток непрерывно, то есть если по четыре-пять часов в день, то не меньше чем на пару недель. На всякий случай оставляю еще два фонарика со свежими батареями. Вопросы есть? Э-э… в каком смысле «заплатить» – бабушка, вы тут что, от холода совсем рехнулись? Хотя, пожалуй, в мысли о деньгах все же что-то такое есть. Значит, вот вам двадцать пять тысяч, лишними они точно не будут. Ключи от квартиры висят на гвоздике в прихожей. В общем, я надеюсь, что все это поможет вам как-то полегче пережить тяжелые времена.
Еще через неделю морозы ослабли, а коммунальщики слегка опомнились. В микрорайон приехала машина с питьевой водой, а за ней – передвижная котельная с генератором, которая, судя по написанной на ее бортах мощности, могла обогреть полдома зараз. Но тут получилось как в анекдоте про слона – «мочь-то он может, да кто ж ему даст?». Потому как в пределах каждого подъезда отрубить или подключить отопление можно было только всем сразу. И, значит, требовался контроль всех квартир, несмотря на то, что воду из системы вроде бы успели спустить, когда стало ясно, что температуру в ней не удержать. Однако часть батарей и труб все-таки могли полопаться, а не меньше половины жильцов разбежались по родственникам и знакомым еще в самом начале катаклизма – естественно, даже не подумав сообщить тому же участковому, где их искать в случае чего. Но мой телефон у стража порядка был, и он им воспользовался. Впрочем, несколько раньше о грядущем подключении тепла мне сообщила бабка Александра Евгеньевна.
