ближайшему нашему аэродрому. Выделил четыре самолета сопровождения. Истребители сбили двух перехватчиков. У них локаторы есть штатно на всех машинах. Что касается налета… Я бы разбил полки на более мелкие группы и атаковал бы большее количество целей. Но такой задачи не ставилось, действовали по заданию. Считаю необходимым держать на трассе полета несколько подводных лодок, чтобы подбирать подбитые экипажи.
«Лично я до этого не додумался, хотя риск для лодок достаточно велик. Но – это мысль!» – подумал я, услышав предложение Голованова.
– Считаю, что, в условиях такого дефицита времени и на других самолетах, задачу бы мы не выполнили или понесли более внушительные потери на подходе-отходе от цели. Считаю необходимым передачу в АДД таких самолетов, с такой скоростью и точностью бомбометания.
«Обойдешься!» – подумал я и приподнял указательный палец, прося слова. Сталин утвердительно кивнул головой.
– Подготовку к этому вылету мы начали в январе этого года по приказу командования ВВС. Обучали командиров эскадрилий двух полков 23-й смешанной дивизии, командир которой находится под следствием по итогам проверки отделом боевого применения ВВС. Генерал Смушкевич в курсе событий.
Смушкевич кивнул, что да, в курсе.
– В ходе подготовки командиры экипажей освоили ночные полеты и полеты в сложных метеоусловиях со «слепой посадкой» на аэродроме в Чкаловске. Времени провести полеты над морем не хватило из-за задержки в поставках техники и вылете всех командиров эскадрилий на Крит для участия в боевых действиях. В их отсутствие занимались отработкой заданий на максимальную дальность с боевым применением. Судя по всему, экипажи этих двух полков готовы к выполнению сложных полетных заданий. Но передавать их в дальнюю авиацию преждевременно. Начавшиеся боевые действия показывают, что истребительные эскадры немцев базируются вблизи линии фронта из-за небольшого радиуса действия своих машин.
И, как только мы сможем сформировать первую штурмовую дивизию, мы начнем выбивать их на аэродромах. А эти четыре полка, еще два мы готовим на новую технику, составят дивизию скоростных бомбардировщиков особого назначения, которые будут выбивать бомбардировочные эскадры немцев на местах базирования. Через месяц Антонов обещает дать четыре летающих командных пункта для командующих воздушных армий, и уже мы начнем воздушное наступление против немцев.
Тут выдал Кулик, не выдержал, видимо:
– Гитлер по радио сказал, что через три, максимум четыре, недели будет принимать парад в Москве.
– Если отдавать ему по сорок километров в день, то «да», за четыре недели управится, товарищ маршал. Несомненно! От Бреста до Москвы всего одна тысяча таких километров. За эти сутки ни одна бомба не упала на наши войска. Немцы отбомбились только по ложным аэродромам, потеряв почти семьсот бомбардировщиков, в двух попытках. Я несу, по готовности номер один, дежурство на ЗКП ВВС в Ставке Верховного Главнокомандующего. За это время я не слышал ни одного вызова воздушной поддержки непосредственно от войск. Их не бомбят и не штурмуют. Небо над ними мы закрыли и контролируем. Но армии у нас пока нет. Есть толпа, одетая в униформу. И пока она не нюхнет пороху и не умоется юшкой, не почувствует на своих губах вкус победы – грош ей цена. Я ведь мог взять лучших летчиков из ВВС и посадить их на СПБ-2. Мне бы не отказали. Дескать, надо и хоть убейся. Я взял худших в Московском округе. И сегодня они бомбили Берлин. Почти без потерь.
– А вот тут я генерала поддержу, хоть и не знаю, как его зовут, – оглаживая усы, сказал Буденный. – Я молчал, Иосиф, так как непонятка возникла: чего мы здесь собрались. Сейчас все от командиров зависит. Мои вон сегодня западную часть Перемышля отбили, так я Дементьева на корпус поставил, сразу. Не бомбят нас. Это он верно заметил. Карусель в воздухе такая, шо мама не горюй, но немец вниз не идет. Войска мои не трогает, и свобода маневра у меня полная. Вот и подтягиваю силы, чтоб звездануть так звездануть, чтобы до Берлина катились. А оборону держать надо, зубами, как под Царицыном держали, а не песни тут петь: мне никто не помог, я ухожу! Я те уйду! Так что уймись, Григорий. Халхин-Гол вспомни!
В 08.2 °Сталин снял трубку телефона, они у него беззвучные, не то что у нас. Улыбается чему-то.
– Передайте большое спасибо и поблагодарите за сведения!
Повесил телефонную трубку, сел в кресло и начал набивать другую трубку. Все молчали и уставились на него. Тот раскурил ее, несколько раз затянулся и выпустил густые облака дыма. Маршалы полезли в карманы за папиросами. Мне тоже захотелось покурить, но Сталин сказал:
– Молотову принесли телеграмму от Черчилля. Доставил ее лично Криппс. Нас поздравляют с большим успехом нашей авиации. В здании Министерства авиации ночью проходило большое совещание, которое закончилось за пятнадцать минут до бомбежки. Уничтожено более двух с половиной тысяч высших офицеров люфтваффе. Погибли Мильх, Ешоннек, Рихтгофен, Мельдерс, командующие четырех флотов. Пострадал автомобиль рейхсмаршала, сам Геринг только получил контузию и ушибы. Погибли Гиммлер и Гейдрих, большое количество офицеров гестапо и РСХА. Полностью уничтожена Рейхсканцелярия, но там кроме охраны никого не было. Судьба Гитлера пока неизвестна. Оба выхода из бункера под обломками. Входные кабели связи повреждены. В Германии объявят траур в 08.00 берлинского времени. Черчилль собирается прилететь в Москву в ближайшие дни, чтобы наградить участников налета, обещает полный доступ к программе ленд-лиза. А это успех, товарищи!
Маршалы тут же переключились, начали хвалить Филина и Голованова, ну и мне немного перепало. Но из кабинета вышел полковник Кулик, с которым решили дальнейшее обсуждение вопросов не вести. Дела сдает Богданову, командующему Резервной армией. Через три дня начало наступления на Иран, согласованное с Великобританией уже давно. Таким образом закрывается возможность похода Гитлера на Ближний Восток.
Маршалов после короткого обсуждения положения на фронтах, в нашем присутствии, отпустили исполнять свои обязанности, ну, а мы вышли оттуда еще через пятнадцать минут, озадаченные по самое «не хочу», но все в новых званиях. Филин получил генерал-полковника авиации, а мы с Головановым стали генерал-лейтенантами. Мне «забыли» прицепить «инженера», зато стал заместителем командующего ВВС по авиастроению и комплектации. Комплектацией и связью с промышленностью ведал генерал-лейтенант Новиков, которого оставили моим замом. Не слишком хорошее решение! Голованов стал командующим АДД, вновь созданной структуры, в ВВС не входившей, и подчиняющейся напрямую Главковерху. Планов у него громадьё, поэтому Филин предложил обмыть погоны и должности в институте. Тем более что Сталин приказал подготовить требования к англичанам по ленд-лизу. Исходя из полученной телеграммы, Черчилль готовится вылететь
