твоими деликатесами разбирала да бутерброды строгала, этот надоедливый увалень забрал бутылки с чешским пивом и первым делом во всем там разобрался. Затем врубил тэны и заявил, что собирается обязательно попарить косточки, когда сауна нагреется.
— Ну Сева, нашёл же время — недовольно проговорил я, однако сама идея погреться мне невольно приглянулась. Да и само ломящее тело намекало что не прочь немного расслабиться.
— Так ты Гена и сам бы с ним сходил — посоветовала Рыжая, будто прочитав мои мысли. — Тебе не помешает. А я пока за этим домиком внимательно послежу.
После этого она налила себе в бокал остатки вермута и подойдя к панорамном окну, присела на спинку старого кожаного кресла. Затем девушка немного отодвинула тюль и сделав пару глотков креплёного вина, уставилась на домик, неплохо видимый на фоне ночного неба.
Рыжая была необычно печальна и явно хотела поговорить, но даже в тот момент, когда Сева ушел, почему-то так и не решилась начать разговор. Я же, наверное, слишком устал и если бы не патроны, которые решил снарядить, то наверняка воспользовался ее советом и спустился в сауну.
— Как ты? — не выдержав спросил я, при этом продолжив на автомате заниматься начатым делом.
— Даже не знаю. Как-то необычно это всё. Внутри словно что-то медленно тлеет и накапливается, и я даже чувствую, что если очень захочу, то огонь сразу вырвется на свободу. Дома поджигаю спички на расстоянии, а на службе сижу в аквариуме и постоянно думаю о высоком пламени, которое могу породить.
Печально вздохнув, Рыжая снова отпила из бокала.
— Ника, пожалуйста, только не спеши что-либо сжигать. Я не особо разбираюсь в той силе, которой природа тебя одарила, но чувствую, что с огненной стихией надо поаккуратнее. Как я уже говорил, когда всё это закончится, я обязательно найду профессионального инструктора, который поможет тебе во всём разобраться.
— Хорошо, я уж точно не против — кротко согласилась Рыжая и я почувствовал волну тепла, пришедшую с её стороны.
Сразу захотелось подойти к ней, приобнять и как-то поддержать, но сейчас я не знал, уместно ли это, и не воспримет ли она это неправильно. Ведь если уж быть до конца честным, сейчас я её использовал. Причём использовал её странную тягу и порывистое желание мне помочь, весьма грубо, тем самым подвергая девушку опасности.
Если бы это касалось той Рыжей, которую я знал в прежней жизни, то я бы не задумался делать это или нет. Ведь та, кого я знал раньше использовала мужиков по полной, сталкивала лбами и забирая всё что хотела, меняла их как перчатки. Этот вариант Рыжей, был в самом начале своего пути, и вполне возможно встреча со мной как-то изменит ее судьбу.
Призадумавшись, я невольно надолго замолчал, а когда собрался сказать что-то ободряющее, было уже поздно, ибо момент был потерян.
В результате за пятнадцать минут полного молчания я снарядил все оставшиеся патроны и набил охотничий патронташ. Затем пару патронов зарядил энергией, чтобы проверить сколько времени будет держаться заряд. После этого проверил палаш, найденный на дне бутылки и перелил часть накопленной энергии в странный клинок. Последним я проверил работает ли трофейный фонарик, который как оказалось умеет высвечивать призрачные объекты.
И только после этого я встал и подошёл к допившей вермут девушке.
— Ника, давай поговорим — предложил я и она резко обернулась. На мгновение мне показалось что в её глазах стоят слезы, но после того как зрачки девушки ярко сверкнули огнем, от влаги не осталось и следа.
— Ведьмак, а иди-ка ты в баню — неожиданно заявила она и снова отвернувшись, поправила приталенный по фигурке, милицейский китель. — Иди, а я пока посмотрю за тем заснувшим домиком.
Спустившись на первый, я легко нашёл вход в предбанник и обнаружил обернутого в простыню Севу. Он сидел на длинной деревянной лавке за столом и пристально смотрел на ополовиненную бутылку чешского пива.
— Ты что, решил её загипнотизировать? — спросил я.
— Да нет — буркнул Сева в ответ. — Как-то всё странно. Гена, вот смотри, я могу пиво из бутылки вытянуть и заставить пролиться на потолок, а вместе с бутылкой поднять его не могу.
— А если заморозить, то с куском льда и стекло наверняка поднимешь.
— Это да, но так не интересно — печально пробурчал Сева и поднялся.
— Деревенский философ, ты париться пойдёшь? — поинтересовался я.
— Не, хватит с меня париться. К тому же тут электрические тэны, так что жар не ахти какой. Пойду лучше с твоим трофейным кристаллом пообщаюсь. Мне иногда кажется, что меня оттуда кто-то зовёт — честно признался Сева и поочередно дотронувшись до нескольких бутылок пива стоявших на столе, покрыл стекло изморозью.
Я же быстро разделся и войдя в сауну немного обмылся, а затем улёгся на самую верхнюю ступеньку. Друг был прав особого жара внутри не ощущалось. Однако, как только я лёг и немного пригрелся, организм начал расслабляться и меня сразу потянуло в сон.
И на этот раз мне приснилась она. Полина стояла возле небольшого лесного озера, и в свете полной луны было отлично видно, что моя бывшая девушка полностью обнажена. Медленно пятясь, она начала заходить в воду, при этим маня меня за собой.
Вступив в студёную воду, я попытался поймать её за руку, но она ускользнула, продолжая уходить в зябкий туман, стелющийся над водной гладью.
— Полина, да стой же! — приказал я, и быстро погрузившись по грудь в холодную воду, поплыл и успел схватить её промелькнувшую лодыжку.
Затем, одним ревком подтянул девушку к себе и развернув её, посмотрел в глаза.
— Помоги мне — сказала Полина и в этот момент я почувствовал волнующие изгибы прижатого вплотную, чересчур холодное тела и совсем уж несвоевременно ощутил прилив неудержимого возбуждения.
Полина тоже это почувствовала и внезапно крепко обхватив моё тело ногами, впустила в себя, прижавшись ещё сильнее. А затем она нырнула, при этом потянув меня за собой. Я тут же начал тонуть в становящейся ледяной воде, причём тонуть натурально, ощущая толщу над головой, нестерпимое удушье и с каждым мгновением укрепляющееся желание, открыть зажатый рот и втянуть в лёгкие холодной воды.
И всё то время пока мы погружались, я чувствовал её и видел перед собой безумно красивое лицо. При этом губы Полины не были сжаты, и она по-прежнему ими шевелила, прося, чтобы я ей помог.
