проверит, не являются ли таинственные ночные пироманы на Самотраки еще одними попаданцами-пропаданцами.
Но самым интересным было не это. В свои бинокли командиры прекрасно видели, как вскоре после начала демонстрационного крейсирования «Малютки» в виду берега полтора десятка британцев собрались в компактную группу и решительно направились в сторону берега. Расстояние от наблюдательного пункта до того места, где сложил свою голову полковник Проктор-Бошамп, составляло не менее пяти километров, так что детали происходящего разглядеть было невозможно, но взблески орудийных выстрелов на субмарине, а также кусты разрывов на берегу и сносимый ветром черный дым заметны были хорошо.
- Интересно, товарищ Акимов, кого они там так борзо обстреляли? - задал лейтенант Гаврилов риторический вопрос своему заместителю.
- Кого надо, Василий Андреевич, того и обстреляли, - философски произнес тот. - Николай Иванович командир серьезный, и с бухты-барахты из пушки палить не будет, тем более что запас снарядов у него на борту всего двести пять штук.
- Да это действительно так, - согласился лейтенант. - А потому мне интересно, кого именно товарищ Голованов счел достойным такого шумного салюта в его честь...
В ответ подпоручик Акимов только пожал плечами: мол, он бы и сам хотел это знать, но сие пока великая тайна. Впрочем, вскоре недоумение командиров развеял радист.
- Сообщение с «Малютки», - сказал он. - Артиллерийским огнем уничтожена группа вражеских офицеров, вышедших к берегу на рекогносцировку, после чего сопровождавшие их британские солдаты добили раненых. Конец сообщения.
- Ого, товарищ Акимов, - хмыкнул лейтенант Гаврилов, - а вот это весьма неожиданный поворот!
- Ничего неожиданного, Василий Андреевич, - возразил его заместитель. - Мятеж нижних чинов против власти офицеров - это любимое занятие британского простонародья. Там в наши времена даже на торговом флоте всякое начальство из джентльменов ходит вооруженное револьверами, ибо в любой момент можно получить нож под ребро. Мятеж совершили такие же мерзавцы, как и те, что были при власти прежде, и только ради того, чтобы переделить добычу в пользу себя, любимых. Впрочем, как показывает практика, простонародье у британцев ничуть не лучше их командиров, а потому от смены власти у противника наша задача пойти и убить их всех не изменяется ни на йоту. Вся разница в поведении противника после переворота, скорее всего, будет заключаться в том, что дисциплины у него станет поменьше, а зверств побольше.
На этот раз плечами пожал уже лейтенант Гаврилов: мол, будем посмотреть.
И посмотрели. В бинокли прекрасно было видно, какая суета поднялась в британском лагере, когда туда с берега вернулись заводилы мятежа. Все побросали работу и стали собираться в кучки, а потом в разные стороны побежали гонцы - наверное, нести другим таким же бедолагам благую весть о том, что власть в колонии переменилась. Вроде бы там даже кого-то убили, правда, звуков выстрелов за дальность слышно не было, так что командирам приходилось обходиться догадками. Тем временем, нагруженные своими рейдовыми рюкзаками и оружием, на вершину поднимались морские пехотинцы и располагались на привал на небольшой пологой поляне сразу за гребнем. Время спускаться вниз придет для них позже, когда солнце будет клониться к закату.
15 мая 3-го года Миссии. Среда. Вечер. Галлиполийский полуостров, Долина Анафарта, британская
На западе полыхал страшный местный закат, а в британском лагере у костра собрались вожди мятежа. За их спинами, едва видимые в багровых отблесках, на ветвях дерева покачивались повешенные за шею лейтенант Филлипс и стукач-наушник рядовой Добкине - верный слуга полковника Бошампа, послушно осведомлявший своего господина о настроениях в солдатской массе. Аборигенки и мальчики-подростки испуганно притихли в своих клетках. Перемена власти в своре насильников и убийц не обещала им ничего хорошего. Прежде самых молодых и красивых из них насиловали только офицеры, лишь изредка подпускавшие солдат к женскому телу, чтобы те были злее, то теперь им предстояло иметь дело с самыми отвратительными образчиками мужской половины человечества. Первый сеанс безудержной половой оргии уже отполыхал, и теперь цивилизованные дикари, пресыщенные и немного подобревшие, намеревались планировать свои дальнейшие действия: главари расселись в кружок возле костра, а остальные собрались за их спинами беспокойно ворчащей толпой.
- Итак, братья, сейчас нам необходимо решить, что делать дальше, - сказал сержант Эндрю Шарп, чье лидерство никто из мятежников и не думал оспаривать. - Завтра утром нас здесь могут накрыть очень большие неприятности, которые мы можем не пережить. Покойные парни из взвода лейтенанта Тейлора - тому верные свидетели. Люди, объявившие нам войну, безжалостны, умелы и хорошо вооружены, а потому крайне опасны. Я сам был свидетелем тому, как всего в несколько выстрелов из маленькой пушечки они покончили с нашими джентльменами, да так хорошо, что нам оставалось только слегка исправить недоделки.
- Так кто же это все-таки такие, черт возьми? - спросил капрал (младший сержант) Стюарт Уилсон.
- Вот когда они придут тебя убивать, Стю, тогда и спросишь у них документы, - ехидно ответил сержант Шарп. - Так ли важно знать, кто они такие, если сам вид английского солдата вызывает в них лютую ненависть?
- Это уже понятно, Эндрю, - хмыкнул уорент-офицер Франклин Белл. - Теперь скажи нам, что ты предлагаешь?
- Джентльмены сошли с ума от страха и жадности, - сказал сержант Шарп, обведя своих подельников тяжелым взглядом, - а потому собирались защищать этот тухлый холм ценой наших с вами жизней. Но я не такой дурак, а потому предлагаю завтра утром на рассвете собрать все ценное и отступить на восток вглубь суши, чтобы найти место, где нас никто не будет беспокоить. Вряд ли люди, которые плавают по местному морю на кораблях, станут отходить от берега хотя бы на пару переходов.
- Твое предложение, Эндрю, вполне логично, - кивнул сержант Рэндольф Хорн. - Но скажи, что мы сделаем с местными курочками и щенками: убьем здесь, еще раз позабавившись, или возьмем с собой?
- Зачем их убивать, Рэнди? - усмехнулся сержант Шарп. - Теперь они - наша общая собственность, которая днем обязана таскать тяжести и рыть землю, а ночью будет согревать нам постель. К тому же кто-то должен будет рожать нам детей. Не думаешь же ты размножаться, трахая в задницу рядового Тёрнера? - Дождавшись пока подельники просмеются, сержант продолжил: - А вот щенков было бы неплохо оскопить. Это должно сделать их послушными, и вообще, в нашем обществе иметь возможность размножаться следует позволить только англичанам и их детям, чтобы всякие дикари
