- Скажите, пожалуйста, господин рейхсдепутат, а за услуги, оказанные вам госпожой Лилией Барановой в Карловых Варах в 1912 году, вы оплачивали из своих личных денег или из казенного депутатского содержания?
- Что!? - с изумлением произнес Эбберт, выпучив от гнева глаза.
- Насколько мне известно, проститутки такого ранга берут очень дорого, а тогда вы находились в довольно стесненных обстоятельствах.
- Это грязная ложь! – проревел разгневанный Эбберт – вас кто-то ввел в заблуждение господин полицейский.
При этом лицо рейхсдепутата пылало праведным негодованием, не позволяя собеседнику даже усомниться в правдивости его слов.
- Охотно бы вам поверил господин Эбберт, но вот как быть с этими ресторанными счетами, в которых значиться уж очень большая сумма – Николаи с легкостью фокусника извлек из кармана листки, полученные от русских.
- Это мои личные сбережения!
- Которые вам любезно одолжил господин Майер, которого австрийские власти подозревают в шпионаже в пользу русской разведки!
- Это подлая клевета и вымыслы ничем не подтвержденные господин Шмидт! Да я знал господина Майера и пользовался его услугами как доктора во время своего пребывания на водах. И больше ничего не было.
- И снова охотно поверил бы вам, господин Эбберт, но вот ваша собственная расписка в получении денег от господина Майера, которую вы почему-то не погасили, что наводит на очень грустные мысли.
- Да как вы смеете говорить мне это!?
- Хватит господин депутат! – властно прервал его Николаи, который за время разговора уже полностью составил для себя внутренний портрет своего собеседника и решивший, что пришла пора потрошения клиента.
– Согласно законам военного времени этого вполне достаточно, что бы, если не отправить вас прямиком на висельницу то, уж лишить вас звания рейхсдепутата и отправить на фронт для искупления кровью вашей вины перед рейхом.
- Но, но, это невозможно – жалко выдавил Эбберт, затравленно глядя на полковника.
- Перестаньте кудахтать и сядьте – жестко сказал Николаи – Пришла пора поговорить, о том как, вы сможете искупить свои невинные прегрешения перед Германией. И предупреждаю сразу, со мной ваши парламентские штучки с мягким враньем не проходят. Я представляю Третье отделение имперского генерального штаба и занимаюсь как раз теми, благодаря чей деятельности страна испытывает проблемы в тылу и на фронте. Вам все понятно?
Эбберт беззвучно затряс головой.
- Вот и прекрасно. Постарайтесь отвечать так, что бы у меня сложилось впечатление о вашей искренности, господин Эбберт. Иначе у меня возникнет необходимость вызвать конвой.
От услышанных слов у Эбберта моментально пересохло в горле, горделивые плечи государственного мужа поникли и на ватных ногах, он покорно опустился на стул. Эбберт был четвертым депутатом рейхстага, с кем Николаи успел провести нужную работу, и все они ради спасения собственной шкуры соглашались служить грозному шефу военной разведки. При этом старый лис разведки ничуть не боялся возможного разоблачения. Он уже завел дело, согласно которому проводилась скрытая проверка государственных деятелей с целью выявления возможной измены в их рядах. Эта тема была сейчас очень актуальна и, затевая сложную комбинацию, глава военной разведки ничуть не рисковал своей головой, имея столь хорошее прикрытие.
Вот уже месяц, неторопливо и основательно сплетал Николаи свою невидимую паутину, прочно привязывая к себе все новых и новых людей, чьими услугами следовало воспользоваться в нужный момент. А то, что этот момент очень скоро возникнет, опытный разведчик нисколько не сомневался. Очень многое после встречи с Энгстремом стало видеться ему в совершенно ином свете. И все это однозначно сигналило, что время кайзера Вильгельма подходит к концу.
Завершив беседу с Эббертом, Николаи позволил себе немного отдохнуть и заказать малый обед. Ресторан «Милый Августин» принадлежал одному из знакомых полковника, которого он крепко держал за горло, обладая на него убойным компроматом в виде развлечения с несовершеннолетними девочками. По закону рейха это преступление каралось двадцатью годами каторжных работ, и поэтому Николаи уверенно чувствовал себя в стенах этого заведения. Через час здесь должна была состояться его встреча с начальником берлинского гарнизона генерал-майором Фогелем, на которого у полковника Николаи были очень большие виды.
В пограничном тибетском городке Тадум, куда прибыла экспедиция Рериха, было очень холодно и грязно. Маленький городишка, в котором по приказу британских властей экспедиция прервала свой путь, встретил русских путешественников крайне негостеприимно. Пройдя первую пограничную заставу тибетцев, Рерих думал, что все сложное уже позади, но британские власти через местных чиновников всячески вставляли палки, в колеса экспедиции не желая допустить русских в Лхасу. Полностью выполнив все прежни обязательства, британцы не желали допустить экспедицию Рериха, даже идущую под американским патронажем в сердце Гималаев. Резидент британской разведки в княжестве Сиким подполковник Бэйли, видел в Рерихе однозначную угрозу интересам Британии в Азии.
Поэтому подкупленный им представитель Верховного комиссара народа хор – генерал Хорчичаба, своей властью запретил дальнейшее продвижение экспедиции до своего прибытия в Тадум. Расположенный на берегу Брахмапутры городок был идеальным местом для своеобразного карантина нежелательных гостей. Пройдя долгий путь в условиях надвигающихся холодов, экспедиция уже не имела возможности повернуть назад и таким образом оказывалась в хорошо продуманной ловушке. Получив донесение из Тадума, Бэйли радостно потирал руки, однако в рукаве у Рериха были ещё коварные козыря.
Одним из них являлся светлейший князь Кап-шо-па (Командующий Востоком, Вращающий Колесо Правления). На него русские агенты вышли перед самой войной и сумели заручиться его поддержкой для представления скрытых интересов России в Лхасе у престола Далай-ламы. Именно к нему за помощью, не дожидаясь прибытия Хорчичаба, обратился Святослав Рерих, едва только тибетские чиновники перекрыли им дорогу в столицу.
Кроме этого, следующий вместе с экспедиции в качестве этнографа, офицер из особого департамента господин Воропаев, незамедлительно активизировал все свои скрытые связи, годами налаженные его товарищами по невидимому фронту. Выбирая Тадум в качестве карантина для «русских шпионов», Бэйли не подозревал, что играет на руку своим противникам, поскольку именно там и находился главный резидент русской разведки на Тибете, столь упорно разыскиваемый англичанами в Лхасе. Полученные от Воропаева сведения очень ободрили чету Рерихов. Согласно им весь Тибет под влиянием пророчеств и монастырских писаний настроен на грандиозный сдвиг во всей стране. Сроки этого сдвига были весьма расплывчаты, но все монастыри сходились в одном, что в скором времени должен состояться приход великого Майтрейя, грядущего Будды.
