не пытались снова пойти в атаку, слишком большие потери они понесли за эти два дня.
Вечером снова приехал бригадный комиссар Гордеев, он с удовольствием осмотрел поле боя, на котором значительно увеличилось количество уничтоженной техники противника, причём некоторая еще дымилась. На этом наша миссия по затыканию дыры в принципе закончилась. Позиции мы отстояли, противника не пропустили, а сейчас и подкрепления подошли, причём вполне нормальные. Если дурью с атаками маяться не будут, то вполне могут держать тут позицию. За этот день, пользуясь тем, что немцы больше в атаку не шли, а артобстрела не проводили, наша пехота отрыла две линии окопов и стала копать дзоты. Часть бойцов отправились в лес за брёвнами и скоро начали их активно таскать, так что оборона росла прямо на наших глазах. А мы, дождавшись вечера, двинулись в тыл, свою задачу мы выполнили и теперь возвращались назад. Это сюда нас доставили быстро и, можно сказать, с комфортом, а обратно мы добирались почти два дня.
Наконец снова, можно сказать, родные стены нашего центра. Пара дней отдыха и приведения себя в порядок, а затем все уцелевшие были построены на плацу и проведён их торжественный выпуск.
В последнем бою мы потеряли убитыми 127 человек, и еще почти две сотни получили ранения разной степени тяжести. Что поделать, это от полной безысходности пришлось таким образом бросать нас в бой. Можно сказать, что микроскопом гвозди забивали, но тут действительно не было другого выхода, и мы показали, что значит бойцы спецназа. Это не то, как было в моей реальности, когда, чтобы остановить прорвавшегося противника, бросили курсантов Подольского военного училища. Они тогда остановили немцев, вот только и сами почти все полегли, а сейчас мы противника остановили и заставили его кровью умыться. Через пару дней начнут прибывать новые курсанты, и готовить их будут год, так что не бросят потом едва подготовленных парней на убой.
В зале погас свет и включился кинопроектор, на экране появилась запись сражения. Кинопроектор стих, показ кинохроники закончился, зажёгся свет, и Сталин вместе с Берией и Шапошниковым пошли в свой кабинет.
– И как вам это?
– Товарищ Сталин, мы в очередной раз убедились в правильности принятого решения. Скажу честно, несмотря на весь свой опыт, я и подумать не мог, что полковник Старинов без тяжёлого вооружения сможет не просто удержать позиции, но и наголову разбить противника. Также совершенно не верится в столь малые потери, но это так. По моему мнению, нам необходимо открыть ещё как минимум один такой центр подготовки. Думаю, его можно организовать в городе Горьком. Правда для выпуска потребуется год, майор Скуратов ясно сказал, что год это минимальный срок обучения при условии интенсивных занятий.
– Хорошо, Борис Михайлович, готовьте приказ о создании нового Центра обучения войск специального назначения в Горьком. Только кого назначим туда руководить им?
– Разрешите, товарищ Сталин? – это уже взял слово Берия.
– Да, товарищ Берия, говорите.
– Может, тогда просто разделим их? Ведь сейчас в Нахабино готовят бойцов и для РККА, и для НКВД. Я предлагаю оставить центр в Нахабино за армией, а для своего ведомства организовать центр обучения в Горьком, и тогда с руководством тоже не будет вопросов. В Нахабино останутся Старинов и Скуратов, а в Горьком станет руководить Судоплатов. С инструкторами так же, армейцы остаются в Нахабино, а мои переезжают в Горький.
– Борис Михайлович, вы не против? – спросил Сталин.
– Нет, товарищ Сталин, бойцы НКВД тоже хорошо воюют, просто раз центр подготовки был один, то и обучались они вместе, а теперь вполне можно разделить курсантов по ведомствам. К тому же инструктора получили опыт обучения, так что вполне смогут дальше обучать одни.
– Хорошо, тогда так и решим.
7 ноября 1941 года, Москва
В ночь с 6 на 7 ноября поднялась метель, температура упала, и было очень холодно. Илья испугался, что парад отменят, но я знал, что он состоится.
Я, честно говоря, думал, что от нас будет всего рота курсантов, но пришёл приказ быть всей школой. Кстати, и у нас произошли кое-какие изменения. От нас ушел Судоплатов вместе со всеми курсантами по линии НКВД, а вместо них был новый набор армейцев на освободившиеся места. Как нам сказали, в Горьком открыли центр подготовки для госбезопасности и поставили начальником Судоплатова, благо за прошедшее время он набрался опыта, да инструкторов, что учили его курсантов, также перевели в Горький. И вот, погрузившись в грузовики и бронемашины, ибо несмотря ни на что, нас обеспечили техникой по полной, выехали ещё затемно, мела метель, но к утру немного распогодилось, не до чистого неба, но, по крайней мере, ветер стих и снег почти перестал идти. А с другой стороны, погода нелётная, так что немецкие стервятники нам не помешают. Неожиданно нас пустили самыми первыми, причём личный состав, высадившись из машин, построился и промаршировал по Красной площади, а вся техника ехала позади. Одеты мы были не по-парадному, а по-боевому, в белых маскировочных накидках, и вид имели самый необычный. Разгрузки белого цвета, автоматическое оружие, и это на фоне того, что в основном бойцы Красной армии были вооружены обычными трёхлинейками. Вот так мы и промаршировали по Красной площади, после чего, погрузившись в свои машины, двинулись назад в расположение.
Что ни говори, а положение у нас сейчас намного лучше, чем в моей истории.
План «Барбаросса» накрылся медным тазом и приказал долго жить, и это стало очевидно ещё в октябре. В немецком тылу творился настоящий хаос, наши диверсионные группы действовали настолько удачно, что немцам пришлось выделять для охраны тыла значительные силы, которых не хватало на фронте. Постоянные и многочисленные диверсии сильно замедлили продвижение немецких частей. В итоге, к 7 ноября фронт проходил по линии Новгород – Осташков – Ржев – Вязьма – Калуга – Тула, то есть значительно дальше от Москвы, чем в реальной истории. Также у немцев не получилось взять в полное кольцо Ленинград, они дошли до Гатчины и Тосно, но продвинуться дальше не смогли, так что с северо-востока осталась широкая полоса, по которой и шло снабжение города. Главное, что вся мощнейшая промышленность города работала, и на фронт широким потоком шли вооружения, особенно танки. Ленинградские КВ наводили на немцев настоящий ужас, и часть из них шла на оборону Москвы. И на параде батальон КВ в зимнем камуфляже произвел впечатление на москвичей и на правительство. Именно их наличие при грамотном использовании не
