– А оттого и молчал, что ты, Аня, слишком уж хочешь всем детям нашим счастья. И не в первый раз забываешь про их долг перед отчизной и народом. И это тебе урок. А еще чтобы помнила, что помимо твоих заводов, фабрик, институтов благородных девиц и благотворительных обществ есть еще и твоя семья. И коль скоро так случилось, что Катерина тебе преподнесла сюрприз, то, выходит, не все у тебя с этим ладно.
Маневр получился просто великолепным. После того как Фридрих приложил огромные усилия к реорганизации и подготовке армии, подвижность и стремительные длительные переходы стали ее отличительной чертой. Три недели назад он разбил французов, стремившихся на соединение с австрийцами. Затем развернулся и две недели назад разгромил австрийцев. Угроза со стороны этих соперников была ликвидирована, и теперь пришла пора наконец прогнать Румянцева из Восточной Пруссии. На переход в триста миль ему понадобилось только две недели.
Русские не могли ожидать ничего подобного. Как, впрочем, уже не в первый раз. Они вообще отличались чрезмерной медлительностью, а потому стремительные броски прусской армии для них были недосягаемы. Нет, они, конечно, были не так уж и плохи во время турецкой кампании, но за прошедшие десятилетия они утратили свое единственное преимущество – стремительные марш-броски.
А драться русские никогда не умели. Другое дело, что за спиной у русского царя было многомиллионное население, которое превосходило прусское более чем в десять раз. Вот именно людской массой он и брал, выигрывая сражения не считаясь с потерями и заваливая поле боя трупами.
Впрочем, нет. Ни одного сражения его армия так и не выиграла. Этот Румянцев, как бык, стоял на одном месте, пока прусская армия пыталась свалить его с ног. И вовсе не вина фельдмаршала Левальда, что у него просто недоставало солдат, чтобы изрубить эту огромную людскую массу.
Но ничего. Сегодня все будет иначе. Сегодня в Восточную Пруссию прибыла серьезная сила, и на этот раз у Фридриха превосходство. Семьдесят тысяч солдат против шестидесяти тысяч русских. Двести орудий против ста шестидесяти. Причем прусские пушки практически не уступают русским, потому что помимо ядер и картечи имеют еще и оперенные бомбы. Фридрих вовсе не собирался отмахиваться от положительного опыта, даже если он принадлежит этим русским варварам.
Пятая часть прусской армии вооружена скорострельными нарезными винтовками. Дорогое удовольствие. Очень дорогое. Потребовалось большое напряжение сил, чтобы получить возможность вооружить свою армию надлежащим образом. Для этого пришлось построить новые заводы и внедрять новые же технологии. И все же, как ни старались, пока каждый штуцер обходился почти вдвое дороже русского, и это при том, что доходы Пруссии и России были несопоставимы.
– Ваше величество.
Фридрих отвлекся от разостланной на столе карты, испещренной пометками, и посмотрел на своего адъютанта. В принципе к сражению все было готово. Все приказы отданы. Каждый из маршалов и генералов знали свои задачи. Полки уже выходят на рубежи атаки. Остальное покажет ход сражения – планы редко когда воплощались в жизнь, как и задумывалось.
– Слушаю тебя, Фриц.
– Ваше величество, со стороны русских приближается группа всадников под белым флагом и с императорским штандартом.
– Петр? И чего он хочет добиться этой встречей перед сражением? Даже если я отложу наступление на несколько часов, ему не исправить положения на левом фланге.
Адъютант лишь молча поедал своего короля взглядом, демонстрируя исключительную выправку. Ну а что ему еще оставалось делать? В присутствии короля он не мог даже обронить презрительное «царь московитов», потому как над российской императорской короной в Европе не потешался только ленивый. Но одно дело – делать это среди равных, и совсем иное – в присутствии короля.
– Ладно. Поглядим, чего он хочет. Может, у него появилось желание отступить из Восточной Пруссии без боя. Признаться, мне бы этого не хотелось. Уж очень хочется научить его уму-разуму. Правда, и отказываться от такого подарка не стану. Коня.
Уже через минуту он мчался во главе взвода кирасир, восседая на сером в яблоках жеребце. Не стоит слишком уж оттягивать переговоры. Что с того, что русским не успеть укрепить свои позиции. Уж кто-кто, а Фридрих знает, как именно можно использовать лишний час для решительного маневра, и уж тем более если это кавалерия.
Конечно, до сегодняшнего дня русские успели проявить лишь свою косолапость, а потому ожидать от них стремительных маневров не приходится. Но порой случаются и такие досадные случайности, как в прошлом году. Ни с того ни с сего русские вдруг выказали небывалую прыть и заняли Восточную Пруссию. Это лишний раз подтвердило одно простое правило: не нужно переоценивать противника, но и слишком уж недооценивать его также не стоит.
Фридриху не доводилось встречаться с Петром Великим, но он неоднократно видел изображения первого российского императора. Кроме того, у короля было развито воображение, так что ему сразу же бросилось в глаза сходство между внуком и дедом. Несмотря на светло-русые волосы, забранные в хвост, отсутствие на лице какой-либо растительности, четыре уродливых шрама, оставленных на лице императора оспой, более низкий рост и мелкое сложение, сходство было безусловным.
– Здравствуйте, ваше величество, – кинув руку к виску в русском воинском приветствии, поздоровался Петр.
– Мое почтение, ваше величество, – ответил Фридрих, поднося руку к треуголке.
– Вы уж простите, дорогой Фридрих, но я сразу к делу. Дабы не затягивать нашу беседу и не вводить вас в искушение обвинить меня в том, что я этими переговорами выиграл время перед сражением.
– Боюсь, Петр, что это невозможно в принципе. Но извольте. Я солдат, а потому привык, когда все четко и ясно.
– Черт возьми, приятно встретить родственную душу. Итак, едва только я узнал о том, что вы со своей армией направились в Восточную Пруссию, как тут же поспешил сюда. Нет, я вовсе не собираюсь состязаться с вами в полководческом таланте. На то у меня есть генералы, и, смею надеяться, неплохие. А уж терпеть от них поражение лично или нет, решать вам. Но передавать свое предложение через кого-либо другого я посчитал неправильным.
– Много слов, мой дорогой Петр. А помнится, кто-то обещал быть кратким.
– Браво. Меня же и моими же словами. – Петр даже пару раз хлопнул в ладоши, показывая, что оценил слова прусского короля. – Итак, мое предложение заключается в следующем. Вот здесь, на этом поле, мы с вами расходимся в разные стороны, не принимая бой. Восточная Пруссия остается за Россией. Если мы подписываем мир прямо сейчас, то вы получите от нашей казны единовременно десять миллионов рублей. Весьма щедрое предложение, особенно если учесть, что Англия в настоящий момент не в состоянии поддерживать вас материально.
