Торн не рискнул приблизиться к ней, но вытянул шею и внимательно всмотрелся в книгу. Это был старый толстый фолиант в черном кожаном переплете. Золотые буквы на корешке почти стерлись, большинство страниц было порвано.
– Господи! – выдохнул Сэмюэл, когда вдруг понял, какая книга перед ним. – Скажи, что это совсем не то, о чем я подумал.
Она кивнула.
– Да, это регистрационная книга из церкви Святой Мученицы Марии.
– Та самая?
– В которой записана дата моего рождения? Да, та самая. И где была запись о регистрации брака моих родителей.
Торн не мог поверить в это.
– Ты сама позволила Баджеру изжевать ее. Специально.
– В действительности не имеет никакого значения, как и почему это случилось, не так ли? Дело сделано. – Кейт расправила плечи. – Больше не существует бумажного свидетельства о существовании Кэтрин Аделл Грамерси. Вот так.
Чудовищность ее заявления болотной трясиной затопила его мозг. Торн на ощупь попытался найти спасительный канат разума или логики в этом безбрежном море бессмысленности.
– Это абсолютно неважно. Регистрационная книга не может отменить факт рождения. Ты остаешься леди Кэтрин Грамерси.
– О, мне известно, кто я такая. Грамерси тоже знают. Но благодаря этому несчастному случаю, – Кейт взвесила на руке искалеченную книгу, – теперь мое происхождение трудно доказать. Эван сказал, что нужно будет еще найти свидетелей, прежде чем обращаться в суд. Чтобы все досконально выяснить, может потребоваться несколько лет. Я думаю, это случится уже после выхода Ларк в свет и после того, как Эван уладит все финансовые вопросы, связанные с передачей мне наследства.
– Ты хочешь сказать, что…
– Я хочу сказать, что свободна и отныне могу поступать так, как мне заблагорассудится. – Кейт медленно приблизилась к нему. – Я хочу сказать, что в один прекрасный день приму имя Грамерси законно и публично, но пока суд да дело… рассчитываю взять твое. – Ее голос вдруг охрип от нахлынувших чувств. – Я говорила, что готова пожертвовать всем ради тебя, Сэмюэл, и не представляю жизни без тебя.
Торн какое-то время пристально разглядывал ее, потом подошел к двери и схватился за прутья окошка.
– Брам! Брам, отвори. Немедленно!
Тот покачал головой.
– Ни в коем случае. Я дал слово.
– К черту!
– Ругай меня последними словами, тряси прутья, если хочешь. Ты просил об этом. Говорил, чтобы я держал тебя здесь до тех пор, пока мисс Тейлор не выйдет замуж.
– Пока она здесь заперта, это невозможно.
– Напротив, – возразила Кейт. – Еще как возможно.
Торн обернулся и увидел, что она смотрит на него из-под опущенных ресниц, с невинной улыбкой на губах.
– Нет! Даже не думай. Этого не будет.
– Почему нет?
– Ради бога, я не собираюсь жениться на тебе в кутузке.
– Ты предпочтешь, чтобы нас повенчали в церкви?
– Нет! – прорычал он в отчаянии.
Склонив голову, Кейт посмотрела вверх, на дыры в крыше и железную решетку над головой, через которые внутрь проникали солнечные лучи, кончиком пальца провела по вьющейся ивовой ветке, проросшей внутрь через трещину в стене.
– Если говорить об обстановке, то здесь довольно романтично. Объявление о нашем намерении сочетаться браком мы сделали еще несколько недель назад. Я соответствующе одета, на тебе тоже вполне приличный костюм. Так что нет никаких препятствий в этом смысле
Нет, нет, нет! Это не должно случиться.
– Лорд Райклиф, будьте так любезны, пошлите за викарием.
– Отставить! – приказал Торн. – Я не согласен.
– Я это предвидела. – Кейт опустилась на единственную здесь скамью – просто кусок доски. – Отлично! Я могу подождать.
– Не садись на нее – ты же в свадебном наряде!
– Тогда, может, все-таки позвать викария? – Торн не ответил, и Кейт, усевшись поудобнее, вытянула перед собой ноги и скрестила лодыжки. – Что ж, подожду, пока ты не передумаешь.
Он фыркнул. Значит, она вот таким образом решила разыграть свою партию – то есть кто кого.
Что ж, она уже сделала первую фатальную ошибку в сражении, недооценила своего оппонента.
Он оперся о стену как можно дальше от нее, насколько позволяла эта маленькая круглая камера.
– Подумай хорошенько, – предупредил Торн. – Дольше меня ты не продержишься.
– Увидим. – Она подняла голову к голубому небу, видневшемуся в прорехах крыши. – Я никуда не уйду.
Кейт выполнила свое обещание: никуда не ушла, – как и он. Правда, это не мешало жителям деревни навещать их. В течение дня каждый: будь то мужчина, женщина или ребенок – хотя бы раз заглянул в забранное решеткой оконце, чтобы ободрить добровольных узников или поделиться какой-нибудь новостью.
Викарий приходил с советом. Все Грамерси побывали с визитами. Эван дал им свое благословение, на тот случай если Сэмюэл в нем нуждается, но тот дал ясно понять, что не нуждается. Тетушка Мармозет принесла Кейт пряные леденцы и просунула через решетку.
Миссис Хайвуд весьма прозрачно намекнула, что если лорду Дру все-таки захочется жениться именно сегодня, то ее Диана пока свободна.
Когда подошло время обеда, Фосбери принес кое-какую еду. Кейт предложила Торну кусочек торта из своих рук, но тот лишь сурово взглянул на нее.
Тогда она набила тортом рот, а потом устроила небольшое представление с картинным облизыванием сладких пальцев.
«Не думай, что тебе удалось утаить блеск в глазах».
Как же он упрям! После поединка прошлой ночью все внутренние силы, которые у него оставались, Торн бросил на то, чтобы возвести вокруг себя последнюю линию обороны. Но Кейт вознамерилась ее разрушить. Да чтоб ей провалиться, если она позволит ему и дальше жить в ледяной безотрадной тюрьме, которую он себе выстроил. В особенности теперь, когда она узнала, как много в нем любви и добра.
Кейт посчитала, что таким образом просто отдает ему давний долг. Он ведь не бросил ее тогда, много лет назад. Совесть не позволила ему уйти из «Оранжереи», оставив ее там. А теперь она будет сидеть в этой тюрьме до тех пор, пока он сам не захочет ее покинуть.
Под вечер вся деревня собралась на лугу. Противостояние между Кейт и Сэмюэлом стало поводом устроить импровизированные гулянья. Эль лился рекой, тут надо сказать спасибо «Быку и цветку». Ополченцы организовали тотализатор: все делали ставки по поводу парочки упрямцев – кто дольше просидит взаперти.
Когда солнце село, прибежал Баджер и, положив под дверью свой подарок в виде полузадушенной церковной мыши, улегся на траву, устроил голову на лапах и принялся ждать. Так прошло еще несколько часов, и вот уже через дыры в крыше в темницу пролился лунный свет.
– Подумай о собачке, – проникновенно сказала Кейт. – Только посмотри на Баджера. Ты же знаешь, что он не уйдет. Будет сидеть здесь целую ночь. Под открытым небом. Бедняжка, его трясет от холода.
