Со мной было проще всего, я занялся тем, что любил не меньше полетов - это музыкой. Людей, вернее музыкантов, мне дали конечно из наркомата Берии, но это не
помешало мне за последние месяцы выпустить пять собственных пластинок и семь других исполнителей, принёсших мне славу не только в СССР, но и за границей. Две
моих пластинки были на иностранных языках, в политуправлении решили, что пора мне покорять вершины славы и за бугром. Ноутбук с записью более чем двадцати
тысяч песен всех времен и народов очень мне в этом очень помогли. В этих музыкальных месяцах радовало только одно, постоянно, фактически ежедневное общение с
супругой и сыном, ночевал я дома.
Полгода пролетели вихрем, ярко пронесся хорошо отмеченный Новый Год, сын уже не только агукал, но и бормотал несколько слов, и шустро бегал на своих двоих.
Вызов в Кремль был для несколько неожиданен. Через неделю после той памятной встречи Сталин встречался со мной, желая лично услышать эпопею по перемещениям.
После пересказа моих приключения, больше мы с той поры не встречались.
Я как раз только что вернулся из Центра, где облетывал переданный нам по Ленд-лизу морской разведчик «Вискерс», и едва успев поиграть с сыном, жена как раз
укладывала его спать, когда зазвенел телефон.
Шлепая тапками без задников, я подошел и снял трубку. Звонили охранники из парадной дома.
- Товарищ подполковник, к вам посыльный с письмом. Пропускать?
- Сейчас сам спущусь.
Был я в одних галифе и в майке, сунув босые ноги в валенки, на улице за тридцать, сверху накинул белый овчинный офицерский полушубок.
Быстро спустившись по лестнице, я направился к группе стоявших внизу людей.
- Здравствуйте, Антонина Валерьевна, - поздоровался я, пропустив поднимающуюся на верхний этаж соседку.
- Здравствуй, Славочка. Как дела, как служба? – остановившись, спросила она. Было видно, что соседке хотелось поговорить. Ее муж, полковник Леонов сгинул в
горячем лете сорок первого под Смоленском. Старший сын служит командиром торпедного катера на Черном море, младший артиллерист, где-то под Ленинградом. Ей
явно было одиноко, и она часто заходила к нам, понянчиться с Денисом. И нам помощь и ей одухотворение.
- Да вот служба, - кивнул я на охрану и посыльного, немного виновато разведя руками.
- Понятно. Я к вам вечером зайду?
- Конечно, будем ждать. Денис радуется, когда вы приходите.
Когда мать и сестра с братом Ани уехали к себе обратно в деревню, квартира немного опустела. Дениска привыкшей, что с ним постоянно кто-то играет, начинал
реветь, когда мы оставляли его одного, поэтому-то мы были не против приходов соседки. Соседка направилась наверх, а я подошел к капитану с планшетом на боку.
- Подполковник Суворов, - представился я, чуть склонив голову. В принципе мне можно и не представляться, я уже говорил, что меня все знают в лицо, ну тут так
было положено.
Шапки у меня не было, так что на козыряние капитана, в ответ кивнул. Приняв в руки плотный конверт, проверил его на повреждения, не обнаружив таковых,
расписался у капитана ведомости в трех местах.
- Ответ ожидается? – спросил я.
- Ни как нет, товарищ подполковник. Приказ был только доставить.
- Хорошо.
Вернувшись в квартиру, я быстро разделся и пошлепал в кабинет.
- Что-то случилось, - спросила заглянувшая в кабинет Аня.
- Пока не знаю, - ответил я, устраиваясь в кресле, и беря ножницы.
Содержимое меня несколько удивило. Это было приглашение на официальное мероприятие в Кремле.
- Опять приглашение в Кремль, - ответил я на вопросительный взгляд жены.
Подойдя ко мне, она села на колени и взяв приглашение, быстро пробежалась по нему глазами.
- Действительно. Странно это, ты же на прошлой неделе ездил туда. Опять какой-то город освободили?
- Нет, это до этого было. В прошлый раз послы собирались, вот и меня пригласили. Хотели на меня вживую посмотреть, послушать.
- Это там ты с майором американским подрался? – лукаво улыбнувшись, спросила Аня.
- Не дрались мы, мы армреслингом занимались. На слабо я его тогда взял.
- Чем занимались? – наморщила лобик Аня.
- Армреслинг, это такая борьба на руках.
- Спрашивать выиграл или нет не буду. Помню, как ты пистолетом хвастался.
- Это кольт тысяча девятьсот одиннадцать. Редкость у меня такого в коллекции нет.
- У тебя их уже три десятка.
- Вот и я говорю что мало, - согласился я.
- В приглашении указано явиться завтра в шесть вечера в парадной форме, - продолжая держать приглашение, сказала Аня.
- Видел уже, его на все мероприятия нужно одевать.
- Я пока форму приготовлю.
- Хорошо.
Вечером, когда я играл с сыном, раздался звонок в дверь. Это могли быть только свои, поэтому я без опаски открыл дверь.
- О, кого мы видим. Аня, накрывай на стол, у нас гости! – крикнул я жене, и стал помогать Никифорову снимать шинель.
- Привет, чертяка, - поздоровался он.
- Здорова. Проходи, сперва поужинаем, потом уже поговорим на тему приглашения.
- С чего ты взял, что я по этому поводу?
- Дедукция милай мой, великая вещь. Это еще Шерлок Холмс говорил. Связать приглашение, о котором мы не были заранее оповещены, и твой приход труда не стоило.
- Ладно, Холмс, потом поговорим. Это твой, на нас с таким любопытством глядит?
Дениска спрятавшись за занавеску с интересом глядел на большого дядю.
- Мой.
После ужина, мы ушли с Никифоровым ко мне в кабинет, оставив Аню убираться в гостиной и приглядывать за Денисом.
- Что там случилось? – поинтересовался я, посмотрев на просвет янтарный напиток в стакане.
- Армянский? – попробовал на вкус собеседник.
- Да, - коротко ответил я: - Не тяни, говори уже.
- Помнишь прошлое празднование в Кремле?
- Ну да.
- В общем уже три месяца союзники просят провести музыкальное турне по некоторым странам. В частности в Америке, и в Англии. Ты по рейтингу на первых местах,
по радио на Западе только тебя и крутят. Понятное дело, на все их просьбы руководство страны отвечало отказом. Для нас выпустить секретоносителя такой
категории это уму непостижимо.
- Ну я тут с тобой согласен, - допив коньяк, согласился я.
- Не найдя поддержки со стороны нашего руководства. Союзники нашли другой выход. Понимаешь, нам не хватает некоторого оборудования. Сами, думаю, мог заметить
качество выпускаемой техники. Не все они нам отпускают по Ленд-лизу, кое-что сами мы произвести просто не можем. Какие мы им только деньги не предлагали, и
ничего.
- Не хотят продавать высокоточные станки вероятному противнику.
