Когда извлекали остатки стрелы, Темляков пришел в себя. Недаром влюбленных сравнивают с блаженными. Тут издеваются над его плечом, неуклюже обрабатывая и накладывая повязку, а он улыбается. Глупо так и счастливо. Мало, что ощущает себя героем, так еще и ловит каждый момент прикосновения к нему пальцев любимой. Вон даже девушку привел в смущение.
Тем временем пребывающий не в себе Виктор занимался сбором трофеев. Нет, обыскивать трупы он не решился, а Темляков не стал вносить уточнений, пусть уж поживятся казаки. А ведь на троих из похитителей кольчуги. Довольно дорогой товар, несмотря на повсеместное использование огнестрельного оружия. Ладно, чего уж тут жалеть, если все так удачно сложилось. Пожалуй, пора бы уже остепениться и поменьше думать о трофеях.
После того как девушка закончила с его раной, а Виктор увязал все собранное оружие и подготовил лошадей, двинулись в обратный путь. Дело шло к вечеру, а ночевать в этом месте никак не хотелось. Опять же Темлякову нужна медицинская помощь. Конечно, Шейранов не подпустит к подопечному никого из местных коновалов, слава богу, у него имеются куда более надежные препараты. Но все же покой подпоручику не помешает. А поскольку станица Ессентукская была лишь немногим ближе Пятигорска, направились в город.
– Сергей Григорьевич, а вы и вправду так испугались в своем первом бою? – поинтересовался Виктор, когда они уже были в седлах.
При этом Арина ожгла братца таким гневным взглядом, что молодой человек тут же стушевался и даже съежился. Ох, девочка, нельзя же так! Озлобится парень и станет видеть в сестре и в Темлякове врагов, а это между родственниками ни к чему.
– Правда. Но это ерунда, хотя едва и не стоила мне жизни. В одной книжке я прочел золотые слова, – поправляя руку на перевязи, начал отвечать Шейранов. – В первом бою – это не трусость, а растерянность, трусость видна во втором бою. В правдивости этих слов я убедился на собственном опыте. Что же касается тебя, Виктор, то там, на дороге, и не бой был вовсе, а убийство. И твоя реакция вполне обычна для законопослушного человека, столкнувшегося с преступлением. Так что, ребятки, хватит винить друг дружку во всякой околесице. И вообще, я за мир в семье.
В город добрались уже в полной темноте. Сомнительно, что Темляков сумел бы перенести это путешествие, пребывая в сознании, да еще и умудряясь вести светские разговоры, если бы не препараты из аптечки Шейранова. Но, слава богу, медикаменты действовали исправно, потому что за время пути удалось восстановить мир между братом и сестрой. А это дорогого стоит.
* * *
– Семен, твою дивизию! Если на той стороне никто не погиб, я сначала расцелую того идиота, который допустил эту аварию, и только потом прибью к чертям собачьим.
Антон довольно потянулся и резко потер усталое лицо с красными от недосыпа глазами. Зайцев, наблюдая за этим, только покачал головой. Ну а что ему еще было делать, глядя на то, как его друг детства с маниакальным упорством работает над своим проектом. Вернее, над финалом. Он провел в операторской более суток, позабыв обо всем и целиком отдавшись работе.
– Это да. Финал у тебя получился просто на загляденье. И вообще, по-моему, это твоя самая лучшая работа, – привалившись к стене, произнес начальник службы безопасности.
– Оценил наконец?
– Оценил, конечно же.
– То-то. Кстати, ты что-то хотел сказать?
– Так. Сообщить, что получен доклад с резервной базы. Шейранова вывели из комы. Х-хе. Док заявил, что несколько дней будет учить его по новой пользоваться своим телом. Ну и говорит, что клиент жутко недоволен тем обстоятельством, что все это время ему придется питаться чем-то непонятным, даже отдаленно не походящим на нормальную еду.
– А чего он хотел? Его тело ведь несколько месяцев было на искусственном внутривенном питании. Это тебе не тестовые подключения максимум по двое суток.
– Угу. Только ты, по-моему, как всегда, забыл рассказать ему об этих мелких деталях.
– Ничего из указанного в контракте я не забыл.
– Ну-ну.
– Антон Иванович!
– Ну что там еще случилось, Виталик? – недовольно встретил влетевшего в помещение старшего оператора Перегудов.
– Портал заработал.
– Та-ак. Там все живы?
– Слава богу.
– Разобрались своими силами?
– Да. Посторонних не привлекали.
– А кто тот убогий, что забывает за собой закрывать двери?
– Ямщиков.
– Та-ак. А ну-ка давай его сюда!
– Понял.
Виталий тут же юркнул за дверь. Зайцев проводил его веселым взглядом. Приятно сознавать, что все разрешилось столь удачно. Им довольно быстро удалось починить оборудование портала со своей стороны. Вот только оно не смогло связаться с маяком в их слое. Им оставалось лишь продолжать свою работу и надеяться на то, что там все обошлось с минимальными потерями. Кто знает, чем может обернуться вмешательство конторы. Хорошую работу терять решительно не хотелось. Опять же, путешествия в параллельные слои – весьма увлекательное занятие.
– И что, так-таки и расцелуешь? – стрельнув в Перегудова лукавым взглядом, поинтересовался Зайцев.
– Кхм. Ну ты это… Без намеков давай. Потом-то прибью к чертям собачьим.
– А-а-а, ну, если только так, тогда ладно.
– Здравствуй, Толик. Говори, – поднеся трубку к уху, привычно произнес Шейранов, как всегда, не глядя, кто именно звонит.
– Здравствуй, Сергей Федорович, это Меньшов.
– Я понял. Есть новости?
– Ну и задал же ты мне задачку!
– Ну а о какой форме благодарности от краеведа, доктора исторических наук может идти речь, если не о такой? Небось уже пожалел, что когда-то угодил на мой стол.
– Только не о результате.
– Ну, кто бы в этом сомневался. Я так понимаю, для меня что-то есть?
– Есть, конечно, – послышался довольный голос с ноткой эдакой наигранной обиды. – Тебе в письменном виде или в электронной форме…
– Хватит, если ты прямо сейчас расскажешь по телефону, – нетерпеливо бросил Шейранов, почувствовав, как затряслись руки, а по телу пробежала дрожь.
– Темляков Сергей Григорьевич, одна тысяча восемьсот девятнадцатого года рождения, уроженец Тамбовской губернии. Прибыл служить на Кавказ в одна тысяча восемьсот сороковом году. Погиб в марте следующего года. Судя по архивным данным, в результате разграбления оказии из Константиногорской крепости. Веснина Арина Ивановна, одна тысяча восемьсот двадцать второго года, уроженка Тамбовской губернии. Точных данных о ее судьбе нет. Известно только то, что она пропала без вести на Кавказе и что родители до самой смерти отказывались заказывать по ней заупокойную.
– Вот, значит, как.
