Я скорым шагом шел к лесу за городом, напевая себе под нос. Вдруг неожиданная мысль посетила меня. Вернее, это был вопрос – когда я последний раз курил? Я задумался. А точно, у колдуна и курил. И все с тех пор. Неделя с лишком. И ни разу не потянуло. И даже заставлять себя покурить не пришлось. Не хочется. Так в свое время мне расхотелось кофе, которым я буквально заливался несколько лет подряд, потребляя в день до семи чашек, по три ложки кофе на каждую. Просто перехотелось, как отрезало. Не хочу. И курить не хочу. М-де. Интересно, кто мне так удружил – колдун или Ягая? Нет, я не жалуюсь, конечно, но как-то задело то, что, меня не спросясь, просто лишили многолетней утехи, которую я все никак не мог оставить, даже готовясь подохнуть. И что? Жалко тебе ее, что ли, Ферзь? Люди вон жалуются, что колени назад выгибаются, когда курить бросают, а ты и не вспомнил ни разу. Закурить, что ли? Я остановился. Постоял миг. Ответ пришел сам, простой, в одно слово: «Зачем?» Я вдруг понял, что и с собой у меня сигарет нет! Ну и слава Богу. С чем и зашагал себе дальше, напевая: «Девки звали на гулянку, // да я с ними не пошел, // пиджачишко на мне рваный…» Оглашая лес, в который я уже вошел, матерными частушками, я шел бездорожно, как кабан, и, наконец, проломив какие-то кусты, вышел на полянку. Вот. Самое то, что и требовалось. Ниоткуда меня не видать. Я сел на пенек, стоявший строго посреди полянки, и снял браслет. Полюбовался на него в лунном свете, да и призадумался – а что с ним делать-то? Бросить через плечо за спину? А если потеряется?
Я покрутил браслет на руке. Ничего. Ну, не будь то мудрено, если бы он от вращения срабатывал, то давно бы уже сработал, постоянно же на руке крутится. Я снял браслет с руки и подышал на его. Ничего. Прикоснулся губами. Тот же результат. Может, сказать что-то надо? Мысль о том, что он работает только от заклинания, меня опечалила, ни одного я не знал, кроме того, которому научил меня Дед. Я несколько раз подбросил браслет, попеременно ловя то левой, то правой рукой. Да епа мать, что же с тобой делать-то?!
Я задумчиво сидел на пеньке, машинально постукивая по браслету пальцами. Примерно на третий раз за спиной послышалось сварливое:
– По голове себе постучи! – Сова!
Я резко обернулся, вскакивая. Точно! На полянке, просто излучая недовольство, стоял посланник стражницы.
– И какой дурак тебя, дурака, научил, как им пользоваться? – В голосе Совы слышалась досада.
– Никто. Сам додумался, – горделиво отвечал я. А что? Почти правда!
– Не додумался, коли уж на то пошло, а достукался! – поправила меня птица. – И что теперь?
– Как это «что теперь»? Теперь я знаю, как он работает, – неуверенно отвечал я. И в самом деле, а что теперь-то? Что-то я нынче незадачливый какой-то, к разговору с Дедом не готов был, да и теперь не лучше вышло.
– Да что ты говоришь! – восхитилась Сова. – Молодец какой! Знает он! Чего ты знаешь, отвечай!
– Если постучать по нему, ты появишься! – отвечал я, рассердившись.
– Ты уверен? – насмешливо спросила Сова.
– Ну появился же ты, – неуверенно сказал я.
– А может, я по другому делу? – мрачно отвечала мне птица.
– А я еще раз попробую, попозже, – посулил я.
– Я тебе попробую! – Глаза ночного хищника полыхнули нестерпимой желтизной, но я уже не то чтобы привык к нему, а скорее, понял, что вряд ли его хозяйка желает мне зла.
– Попробую, – твердо сказал я.
– А зачем я тебе, если уж на то пошло? Поговорить, что ли? О чем? О Ягой?
– Хоть бы и поговорить. Тебе брезготно, что ли? – Я начал злиться, поймал себя на этом и взял себя в руки.
– Да просто не о чем нам с тобой разговаривать, – сухо отвечала мне Сова.
– А если попросить тебя отвести меня к ней? – негромко спросил я.
– А надо ли тебе это сейчас? Это не шутки, не к соседу на гости собрался, – на сей раз совершенно серьезно отвечала мне Сова.
– Сейчас нет. Но когда-нибудь… – Я не закончил фразу, Сова усмехнулась и исчезла, присовокупив напоследок:
– Вот когда-нибудь и стучи!
Я же остался посреди ночного леса, безгранично довольный собой и результатом. Мобила, однако! Времен Ярослава Мудрого…
Надев браслет на руку, я пошел обратно, насвистывая: «Ты жива ль еще, моя старушка?» Свистеть вскоре надоело, и я запел эту песню в полный голос. Ночной лес прислушивался к стихам, которые только еще будут написаны через восемьсот лет.
Переночевав неподалеку от стен Ростова (как и обещал стражник у ворот, их заперли), я, как только открыли ворота, прошел в город и поспешил к себе домой. Пора было понемногу паковаться, уже через два дня по приказу Ярослава начинался поход в Медвежий угол с целью заложить там городище. Хотя мне-то что было паковать? Подпоясаться только.
Дед встретил меня чуть ли не на пороге, что говорило о его крайнем волнении – как и всякая уважающая себя нежить, ошиваться в местах, где его могут увидеть посторонние, домовой не стремился.
– Где ты был, Ферзь? – набросился он на меня. Одновременно с ним набросился на меня и Граф, соскучившийся за ночь. А Поспелка пока еще не проснулся.
– Для начала здравствуй, Дед, – ответил я.
– Здрав будь, Ферзь. Где тебя дасу носили?! – Дед был просто вне себя.
– Да в лес я ходил, Дед, погулять, – отговаривался я.
– Старый я дурак, что ж я тебе не сказал, что нельзя с этим браслетом как с погремушкой или узорочьем простым! Ты же мог вызвать ее! – Судя по всему, Дед свято верил, что мое скудоумие не позволило мне совершить непоправимый поступок и вызвать Сову.
– Ты ошибаешься, Дед, – тут я заговорил холодным, сухим тоном. Уже надоело, что почти вся встреченная мною нежить держит меня за недоумка. – Я разобрался, как с ним обращаться, и вызвал Сову в лес. Хочешь, могу и сюда вызвать, хоть сейчас?
– У тебя вроде как грудь болела, а не голова! – отвечал мне Дед. – Зачем тебе тут Сова? Или она не сказала тебе, что каждый вызов приближает тебя к Кромке? В один прекрасный день Сова просто отнесет тебя туда, уже не спрашивая, хочешь ты этого или нет! И тогда пути назад уже не будет! Ты уже готов стать кромешником?!
– Да пока такой мысли не было. А как узнать, сколько мне еще раз осталось?
– В том-то вся и суть, что никто этого – ну почти никто! – не знает.
– Даже ты, Дед? – негромко спросил я.
– Я? А мне-то откуда, – начал было Дед, но я перебил его:
– Тогда я просто буду делать это на свой страх и риск, пока однажды ты снова не останешься один, Дед.
– Ну… Оно, конечно, не сразу тебя унесут, – забубнил Дед, пряча глаза, – но увлекаться не стоит, я не вру, когда говорю, что рано или поздно, а будет последний раз.
Я кивнул, и на этом наш разговор был закончен. Однако, мобилка-то с сюрпризом оказалась. Так и достукаться недолго. Одно дело своей почти волей в гости попасть, другое – просто оказаться на Кромке без права выхода, скорее всего. А то и череп новый у Ягой прибавится на частоколе, я же не знаю, как они там оказались, и кто были их владельцы? Может, тоже постукивали себе по браслету меланхолично? Но, сказать по чести, мне стало намного легче. Стражница стала ближе, если станет невмоготу, я знаю, что делать. Разве этого мало? Порой знать, что можешь сделать, куда важнее самого действия.
