Марселина качнулась на стуле.
– Вы не могли бы… мне правда нужно выпить.
Местре Жинга пошел к холодильнику. Стемнело. Голубой свет изнутри морозилки причинял боль, пока учитель рылся в поисках пива. Марселина вздрогнула, когда на скользкой дороге взвизгнули шины. Каждое мышечное сокращение, каждое суетливое движение, каждый шорох казались врагами. Она глотнуло пива, до смешного холодное и великолепно реальное, оно проскользнуло сквозь нее, словно дождь сквозь призрака, ни до чего не дотрагиваясь. Зазвонил мобильный телефон местре, медленный мотив ладаинья[214] для соло и беримбау. Когда он заговорил – тихими, рублеными фразами – осознание прокатилось по телу Марселины:
– Значит, где-то там я – коп. Твою же мать!
Местре Жинга закрыл телефон-раскладушку. Конденсат бежал каплями по стенкам банки.
– В определенном смысле да. Мы используем термин «адмонитор» – это старое религиозное выражение. Существует организация. назовем ее Орден. Старинная организация, куда старше, чем ты думаешь, ее происхождение восходит к той книге, что я давал тебе. Цель Ордена – скрывать знания о мультивселенной, о том, что можно путешествовать между разными мирами, о том, что мультивселенная вообще существует. И я понимаю, почему: эти знания бросают вызов всем нашим убеждениям о том, кто мы и что мы, все великие религии становятся лишь сказками для успокоения. Человечество не может выдержать такое количество реальности. Орден потерпел частичное поражение, когда квантовая теория разработала интерпретацию, подразумевающую наличие многих миров, но все еще крепко держатся за свою основную миссию – контролировать сообщение и путешествие между частями мультивселенной, а по сути, способность переписать программу вселенского квантового компьютера. Они – полицейские реальности. Локально членство в Ордене передается по наследству – речь о старинных родах, у которых есть доступ к высшим уровням в правительстве, бизнесе и армии. Когда избрали Лулу, первое, что они сделали, – пожали ему руку со словами «Поздравляем, мистер президент!». А потом завели его в заднюю комнатку и познакомили с нашим бразильским сесмариа. Эти парни действуют медленно, они не хотят привлекать к себе внимание. Им приходится жить здесь, им не разрешено путешествовать между мирами. Но иногда возникает возможность нанести удар, и тогда они вызывают адмонитора.
– И когда я начала поиски Барбозы, у них появилась такая возможность.
– Ты делала работу за них. Они тебя дискредитируют, а потом замещают. А когда все закончится, снова удалятся в мультивселенную.
– То есть я тут ни при чем, по большому счету? Просто удобный способ для Ордена добраться до вас.
– В мультивселенной ты можешь быть кем угодно. Злодеем, матерью, убийцей, святой. Даже героиней.
Взвизгнули шины. Раздались два гудка. Местре Жинга поднял голову. Он покинул маленькую кухоньку, пропахшую денде[215]. Двери открылись и закрылись, где-то вдалеке звучали еле слышные голоса. Марселина почувствовала, как яркая команата вокруг стала расширяться, пока не превратилась во вселенную, а сама Марселина оказалась внутри в ловушке, в одиночестве и изоляции. Эйтор любил говорить, что, когда Господь умрет, нам останется лишь теория заговора. Эта холодная иллюзия, эта книга призраков вполне соотвествовала его мрачному восприятию мира: шум, цвет и жизнь города были лишь танцем марионеток, сотканных из времени и слов. Мобильный местре Жинга лежал на столе. Телефон, пиво, кофейная кружка с эмблемой футбольной команды, книга из другой вселенной. Тайная вечеря по-бразильски. Она могла бы взять телефон. Могла бы позвонить Эйтору. Только он и остался. Карьера, друзья, семья отслоились, словно чешуйки кожи, глубже и глубже, до самого мяса. Ей нужно позвонить Эйтору, предупредить его. Возьми телефон. Набери номер. Но она сама сказала ему, что голос, который он услышит в следующий раз, будет принадлежать не ей. Эйтор не поверит. А может, та, другая, уже добралась до него. Другая Марселина. Она знает тебя, знает все о тебе, потому что она – это ты. Твои мысли – это ее мысли, твои сильные стороны – ее сильные стороны. Ты – свой злейший враг.
Твои слабости – ее слабости.
* * *
Скрипнули кованые ворота, шаги зазвучали по плитке. Дверь в кухню открылась. Вошел старик, чьи волосы поседели, но кожа все еще была яркой и темной, он держался прямо и излучал энергию. На нем был светлый льняной костюм, брюки с отворотами и высокой талией, шелковая рубашка с открытым воротом. За ним следовал местре Жинга. По каждому движению учителя было понятно, насколько высоко он чтит гостя. Марселина почувствовала, что нужно встать. Старик пожал ее руку и тяжело опустился на кухонный стул.
– Добрый вечер, сеньора Хоффман. Рад видеть вас в добром здравии. Я тот самый человек, что заставил рыдать всю Бразилию.
12 февраля 2033 года
Два человека на такси. Два на метро, по четвертой линии, на разных поездах. Два в фургоне – тут самый большой риск; двое уже выехали на трейлере. Эдсон на мотоцикле. Позже всех Фиа. Через час она сядет в микроавтобус и отправится на встречу в заброшенный торговый центр. «То же шоу, по сути, – думает Эдсон. – Все дело в хореографии». Каждый игрок снабжен одноразовым клонированным идентификатором и тщательно «деарчидирован». Счет за услуги Амилкара и мистера Смайлса съел львиную долю призовых денег за «Мир где-то», но даже несмотря на это Эдсон вцепляется в паренька за рулем мотоцикла, пока тот несется между полосами, и воображает, как когти Ангелов Постоянного Надзора добираются до почек.
Эфрин проверил ресторан за тридцать шесть часов до часа Х. Длинные столы, чистые кафельные полы, хорошая еда, и никто не лезет не в свое дело. Теперь в обличье Эдсона он занимает большой столик у окна. Автомобильная площадка тянется от входа до домов через квартал напротив, они войдут с черного входа.
Сначала приходят Эмерсон и Большой Стейк. Рукопожатие, съедают ужин с высоким содержанием углеводов и низким содержанием белков. Потом появляются Эдмилсон и Шоколадный Джек, вот и все механики в сборе. Первый реальный риск в том, что все их оборудование спрятано в фургоне с фальшивыми номерами, припаркованном на улице. Никто не должен заинтересоваться, но Эдсон постукивает длинными острыми пальцами друг о друга в тревоге.
– Вот, закажите себе чего-нибудь, – Эдсон пододвигает рулон реалов механикам. Сам он не ест, он собрался с коражозу[216], когда расплатился с водителем мотоцикла, теперь его тошнит. Желудок вздымается при виде механиков, уплетающих мясо шурраску. «Успокойся, Эдсон». Вагинью и Фуракан на грузовике будут на месте в назначенный час. Где Индюк и Вкусняшка? Он проверяет, который час, в углу айшэдов. Фиа уже покинула фазенду. Мистер Персик высадит ее у автобусной остановки в Итапарака. Что-нибудь до города идет каждые две минуты. Он выбрал старый торговый центр, потому что комплекс огорожен, и там нет камер, но здание большое, на отшибе, полно всяких фриков, и Эдсону не нравится, что Фиа будет торчать среди них слишком долго.
