Мнения разделились, компромисс между двумя соперничающими партиями: княгини Юрьевской и наследника Александра Александровича, будущего Императора Александра III найден не был.
После смерти Александра II княгиня Юрьевская была вынуждена эмигрировать в Ниццу. А Александр III немедленно сменил министра Двора и разогнал ближайшее окружение отца. Очень уж он был недоволен отцом, обидевшим мать и нарушившим Закон. Однако именно Александру III суждено было заколотить последний гвоздь в гроб единства династии.
Видя разрастание Императорской фамилии, и решив оградить Великокняжеский сан от чрезмерного расплывания, Александр III изменил закон "Учреждение об Императорской Фамилии" в том смысле, что отныне участвовали в Уделах только дети и внуки императора. Правнуки получали титул князя крови со званием "Высочества" и миллион рублей. Остальные потомки титуловались всего лишь "Светлостями" и от кормушки отодвигались совсем.
Деление Высочайших особ на "белых" и "чёрных", присосавшихся к Уделам и обделённых, никак не могло способствовать единению семьи. Со сменой государя, Императорская Фамилия, сидевшая как мыши при суровом Александре III, надеялась получить большую свободу действий и ближе пододвинуться к Уделам. Новый царь был молод, и старшие родственники рассчитывали влиять на него. Как показала история, этого не произошло и отчуждение Императорской Фамилии и Монарха усилилось.
Ещё одним поводом к недовольству Императора, было его отношении к постановлениям семейных советов. Председатель, старший из присутствующих членов семьи, должен был доводить до сведения Государя о постановлениях собраний через министра Двора. Это бесило Великих Князей. Но, несмотря на все их старания, Николай сохранял эту форму, чтобы избегать всяких пререканий с родственниками. Тем более что Император часто не только не одобрял желания большинства, но и накладывал прямо противоположные резолюции. Склок он, конечно, так избегал, но отношения с родственниками только ухудшались.
Стали множиться морганатические союзы. Николай рвал и метал, но ему в лицо бросали отречения и уезжали за границу. Через некоторое время "виновных" прощали, призывали ко Двору, некоторые даже возвращались, но прежних отношений восстановить было уже нельзя. У царских отпрысков и самолюбие царское.
Нужно отметить, что русский император, в кругу своей семьи, не считался божественным и вне критики. Это для крестьянина он был царём — батюшкой, а семья его воспринимала как первого среди равных. Если какой император имел жесткий характер и волю поставить себя на недосягаемую для родственников высоту, то с этим, скрепя зубами, мирились. Николай же своей мягкостью и безволием не смог поставить себя морально и властно выше. Он формально пользовался атрибутами власти и поэтому члены императорской фамилии всё чаще задавали себе вопрос: "Нами пытаешься помыкать, а сам то, что творишь?". История с Распутиным окончательно втоптала репутацию Николая и Алисы в грязь.
У Николя Александровича в реальной истории был несомненный талант настраивать против себя не только всё Российское общество до такой степени, что быть монархистом стало неприлично, но и всю Императорскую Фамилию, несмотря на её очевидную неоднородность.
Кланы, на которые делилась династия, наименовались по отчеству родителя — патриарха.
Александровичи — дети Александра II, родные братья Александра III, дяди Николая II.
Константиновичи — дети Константина Николаевича, брата Александра II, племянники Александра III, двоюродные дяди Николая II.
Николаевичи — дети Николая Николаевича, брата Александра II, племянники Александра III, двоюродные дяди Николая II.
Михайловичи — дети Михаила Николаевича, брата Александра II, племянники Александра III, двоюродные дяди Николая II.
Называть каждого из представителей этих кланов поимённо — долго и нудно, тем более, что многие из них — пустоцветы, ничем особенным не выделялись, потихоньку коптили небо и проедали удельные деньги. Тех, кто будет нужен по ходу повествования, будем представлять по мере необходимости.
Сандро, муж родной сестры Николая, Ксении, с кем мы уже знакомы, был сыном Михаила Николаевича, следовательно, имел полный титул такой: Его Императорское Высочество Великий Князь Александр Михайлович. Несомненно, талантливый человек, моряк, при появлении аэропланов, сделал немало для становления русской авиации на крыло.
* * *
В Николаевский аванзал вошли церемониймейстеры и начали выстраивать придворных и приглашённых по рангу, согласно этикету. Когда кортеж был образован, министр Двора вошёл в Малахитовую гостиную и доложил об этом Его Величеству. Николай поблагодарил его, а Великие Князья, в точности, знающие каждый своё место (по близости к трону, по порядку престолонаследия), стали позади него, попарно. Великие Княгини заняли места соответственно рангу их отцов и мужей. В первой паре оказались Николай и Мама, вдовствующая Императрица, поскольку молодой Император ещё не женат. Александру Фёдоровну, Аликс, как наречённую невесту императора, поставили во вторую пару с Георгием, наследником — цесаревичем. Министр Двора стал справа от Государя, на шаг сзади. За ним — друг другу в затылок — почётное дежурство: один генерал-адъютант, один свитский генерал и один флигель-адъютант. Остальные встали парами за Императором.
Из Николаевского аванзала колонна придворных и приглашённых прошла в Концертный зал и остановилась в ожидании Государя. Вельможи повернулись направо, рассредоточились в один ряд и замерли.
Арапы медленно раскрывают двери Малахитовой гостиной, больше похожие на ворота. Оркестр играет полонез, тише и медленнее, чем обычно, герольд читает полный титул Его Императорского Величества. В руках обер-церемониймейстера жезл — длинная трость чёрного дерева с шаром слоновой кости наверху, двуглавым орлом и бантом Андреевской ленты, он трижды ударяет им об пол, и все склоняются в поклоне. После этого из распахнутых дверей выходит колонна Императорской Фамилии и останавливается напротив придворных. И тоже склоняется в ответном поклоне.
В конце придворной колонны — придворные священники. Они выступают вперед, и начинается панихида. Все истово крестятся, а Николай рассматривает стоящих перед ним вельмож новым взглядом. Раньше как-то и не обращал внимания, а теперь толи новый статус действует, толи послезнания.
Военные чины все в белой свитской форме, золотые эполеты, золотые аксельбанты, муаровые ленты крест-накрест, и ордена, ордена… Мундира под ними и не видно.
Штатские в белых придворных мундирах с короткими панталонами и белыми шёлковыми чулками, золотое шитьё сверху до низа, и тоже ордена, размером с блюдце, размером с тарелку…
