Кристиана расстроилась настолько, что не хотела ничего обсуждать. Отцу она не сказала ни слова, и всякий раз, когда муж вновь поднимал опасную тему, категорично заявляла, что цирк ни за что не бросит. Николас хотел подать заявление об уходе немедленно, но потом согласился подождать до января, февраля, марта или даже апреля, когда снова начнутся гастроли. Однако он твердо предупредил, что рано или поздно они все равно уедут. Кристиана опять отказалась что-либо обсуждать, но Николас твердо стоял на своем: он принял решение и обладал достаточной суммой, чтобы не только купить или построить прекрасное ранчо, но и наполнить его лучшими лошадьми – при желании даже липицианами. Он снова получил свободу, но уже успел многое понять.
К Рождеству пришло милое письмо от Марианны. Она сообщала, что переехала в Америку, вышла замуж за коннозаводчика и уже ждет ребенка. Рассказывала также, что Шлосс-Альтенберг еще не нашел достойного покупателя, но скоро непременно будет продан. Письмо ясно показывало, что Марианна обрела душевный покой и даже счастье: любовь к мужу сквозила в каждой строчке. Она приглашала Николаса с семьей в гости, очень хотела всех увидеть и предлагала приехать уже в январе. Николас объяснил Кристиане, насколько ему дорога дочь друга, и та согласилась отправиться в путешествие. Она была всего на четыре года старше Марианны, а Хлоя – на год моложе Вайолет. Николас не видел прежнюю соседку уже семь лет, но отлично ее помнил, чего нельзя было сказать о Лукасе.
В Вирджинию поехали в первый же уик-энд после Нового года. Познакомившись с Артуром Харрисоном, Николас и Кристиана решили, что он прекрасный человек и идеально подходит Марианне. Вайолет оказалась прелестной девочкой, а конная ферма произвела неизгладимое впечатление. Артур происходил из старинной южной семьи и понимал толк в разведении лошадей. Марианна поначалу немного смущалась, но скоро освоилась и держалась так же свободно и дружески-гостеприимно, как супруг. Лукас узнал Марианну с первого взгляда, а она обрадовалась встрече с ним и одновременно опечалилась, вспомнив Тобиаса. Николас тоже остро ощущал отсутствие старшего сына и Алекса. Но, несмотря на грусть, встреча прошла замечательно. На обратном пути во Флориду Николас и Кристиана наперебой делились впечатлениями. Едва вернувшись, Николас снова напомнил, что собирается подать заявление. В очередной раз ехать на гастроли он не собирался. Цирковая карьера завершилась. Теперь он хотел только одного: стать обладателем такой же фермы, как у Артура Харрисона.
Очередной виток спора растянулся на несколько недель, но одержать верх Николасу так и не удалось. Кристиана привлекла на свою сторону отца и братьев, так что сражаться пришлось со всеми сразу. Николас просто заявил, что слишком стар для цирка, ему необходимо только ранчо и больше ничего. А Кристиане требовался только цирк и больше ничего. Она не желала перемен и отказывалась уезжать.
В марте они все-таки пришли к решению, которого Николас надеялся избежать: он отправится в Калифорнию вместе с Лукасом, а она останется в цирке со своей семьей и Хлоей. О предстоящей разлуке Николас думал с болью, но иного выхода не существовало. Он утешал себя тем, что будет часто навещать дочку, а когда та подрастет, сможет сама приезжать на ранчо. Кристиана тоже переживала, но была вынуждена согласиться. Пути их разошлись, и ни один не был бы счастлив, уступив другому. Супруги не разводились, а просто разъезжались. Галину новость сразила, да и Лукас чрезвычайно расстроился. Ему приходилось оставлять друзей, а главное, расставаться с мачехой и сестричкой, которых он очень любил. Однако Николас не сомневался, что поступает правильно, и твердо стоял на своем.
Перед отъездом цирка на гастроли Ник Бинг подал заявление об увольнении по собственному желанию. Президент «Величайшего шоу на свете» лично пришел к ведущему артисту, чтобы убедить остаться, однако после долгого разговора признался, что понимает его чувства, и поблагодарил за долгую самоотверженную работу. Если пришло время, значит, надо двигаться дальше.
– Цирк спас мне жизнь, – в свою очередь, искренне произнес Николас. – Поверьте, никогда об этом не забуду. – Мужчины обменялись крепким рукопожатием. Николас решил выехать в Калифорнию в тот же день, когда цирк покидал Сарасоту и отправлялся на гастроли. В отношениях с Кристианой враждебности не возникло, но в каждом слове сквозила глубокая печаль расставания. Этот перекресток судьбы предстояло преодолеть врозь. Отныне перед каждым лежала своя дорога: они больше не были единым целым и даже не хотели идти в одном направлении.
Накануне отъезда Николас простился с многочисленными друзьями и погрузил в фургон все, кроме лошадей. В постель они с Кристианой легли вместе. Ему хотелось близости, но тронуть жену он не посмел. Просто всю ночь лежал, смотрел, как она спит, и думал, что будет любить всегда. А утром она проснулась и сказала то же самое. Николас знал, что будет скучать с утра до вечера и с вечера до утра, но отказаться от мечты не мог.
Они вместе пошли в конюшню. Кристиана со слезами простилась с Пегасом и Афиной – они ведь тоже должны были ее покинуть.
Николас и Лукас начали переводить лошадей в фургон, а Кристиана смотрела и тихо плакала. На прощание она грустно улыбнулась мужу, а он прикоснулся губами к ее волосам и сразу отвернулся, чтобы скрыть слезы. И вот наконец все было готово к отъезду. Николас подошел, чтобы поцеловать Хлою, и пристально, твердо посмотрел на жену.
– Береги себя. Не вздумай без меня убрать сетку. – Она покачала головой в твердой уверенности, что никогда больше не будет рисковать. Николас сумел доказать, что жизнь слишком дорога, чтобы расстаться с ней по доброй воле.
Один из братьев сел за руль трейлера, включил мотор и помахал зятю на прощание. Марковичам жаль было с ним расставаться. Цирковой караван тронулся в путь, а Николас и Лукас заняли место в колонне. Они ехали в новом трейлере, купленном специально для дальней дороги. Однако возле ворот Николас внезапно остановился, в панике взглянул на сына, развернулся и направился обратно.
– Что ты делаешь? – растерянно спросил Лукас.
– Подожди здесь, – коротко потребовал Николас, свернул на обочину, остановился, спрыгнул на дорогу и бегом бросился туда, где стояли остальные трейлеры. Бежал до тех пор, пока не увидел Кристиану с Хлоей на руках. Она растерянно стояла рядом с несколькими чемоданами, а Питер нес еще два. В эту минуту жена казалась одинокой, несчастной и смотрела на него огромными испуганными глазами.
– Все, сдаюсь. Остаемся. Остаемся в цирке навсегда. Я люблю тебя, – пробормотал Николас, чувствуя, что тает. Без нее мечта сразу опустела, и даже ранчо стало ненужным.
