— Как думаешь, — уточнил Леха на привале у Федора, выпив вина и закусив мясом из какой-то местной антилопы, подстреленной охотниками по дороге, — кого мы здесь найдем?
— А ты кого ждешь? — уточнил Федор.
— Ну я слышал, что здесь жили инки там всякие или ацтеки. Те, у которых золота было много. Мы же их разыскиваем?
— Это брат, — усмехнулся Федор, выпивая кувшин вина почти за один раз, — вряд ли. Их мы повстречали бы, появись здесь лет на семьсот попозже. Да ведь еще и не ясно, где мы? Может не там где Мексика потом будет, а где-нибудь в Канаде и Штатах. Или наоборот, в Аргентине. Шторм был конкретный.
— А кого тогда? — не успокаивался Леха, которого понемногу начинала охватывать тяга кладоискательства, — разве остальные тоже золото добывали?
— Да тут много кто и до них жил. Я всех не помню. В Мексике, вроде бы, обитали воинственные аборигены по прозванию ольмеки, там же и народ сапотеков. Чуть подальше, в горах Перу, — чавин и паракас. В общем, черт его знает. Но нам с тобой все равно. Они все знали золото и умели его обрабатывать. Это главное.
— Интересно, а мы случайно не вернулись обратно в свое время? — озвучил давно мучившую Федора мысль Леха, — а что, тогда ведь шторм тоже был не слабый. Покороче, конечно…
— Ну тогда мы скоро выйдем на какой-нибудь пляж с отелями и дернем по коктейлю с текилой, — усмехнулся изрядно захмелевший и уставший Федор, откидываясь на лежбище из ветвей кустарника, — а обратно нас доставят на вертолетах. Да только вряд ли… спи, давай.
Наутро они успели прорубить буквально километр пути сквозь джунгли, как наткнулись на широкую просеку, тянувшуюся вдоль побережья. Деревья здесь явно были вырублены. После беглого осмотра, Федор и Леха переглянулись.
— Дорога, — проговорили оба одновременно.
— Ну вот, а мы ночевали посреди этого жуткого леса, — расстроился Леха, — меня эти москиты искусали. Того и гляди малярию подхвачу. А могли бы чуток поднапрячься, и были бы уже в каком-нибудь селении, текилу пили.
— Значит, нам туда, — отмахнувшись от жалоб друга, приказал Федор, указав направо, где дорога вскоре поворачивала к горам, петляя и теряясь за деревьями.
Выстроившись в боевой порядок, насколько позволяла ширина дороги, воины шли колонной, приподняв щиты и озираясь по сторонам. Долгое время им никто не встречался. Зато передвижение пошло гораздо быстрее и через несколько километров они увидели развилку. Едва различимая дорога уходила вправо. Это произошло уже у самого подножия гор.
— Надо посмотреть, что там, командир, — подзадорил Леха своего друга, вытащив из-за пояса акинак. Но Федор уже отдал приказ и пятьдесят воинов отделились от основной группы.
— Остальным ждать здесь, — приказал Федор Гебалу, который командовал в этом походе морпехами и был сейчас «третьим по званию», после Чайки и Ларина.
Дорога, на которую они свернули, становилась все уже, но все время поднималась вверх. Метров через пятьсот деревья расступились, и они оказались на поляне, примыкавшей к открытой скале. Посреди поляны Федор увидел высокий камень прямоугольной формы, в центре которого что-то блеснуло. У его подножия вся земля была обуглена, очертив возле этой стелы почти ровный круг метра три шириной. В золе виднелись какие-то белые вкрапления. Чайка осторожно приблизился, заметив в глубине под деревьями несколько приземистых хижин, очень походивших на деревню местных жителей. Но никакого движения там не происходило, деревня казалась покинутой.
Федор сделал знак рассредоточиться по поляне и шагнул еще ближе к изваянию, засмотревшись на камень. Эта стела была искусно обработана. Грани выглядели ровными. Сверху камень был плоским и острым, как копье. На ближней стороне Федор разглядел изображения солнца, рассылавшего лучи во все стороны, а под ним довольно точную фигурку какого-то существа с телом человека и головой ягуара. Этот монстр поедал обычных людей, которые лежали перед ним со связанными руками и ногами. Картина была вполне ясной. Над высеченным изображением была выдолблена глубокая ниша, в которой лежал и тускло поблескивал какой-то шарообразный предмет, залитый чем-то грязным.
— Алтарь, — заключил Федор и, присмотревшись к земле, где белели кости и черепа, добавил, — здесь сжигали людей.
— А это что? — Леха указал на блестевший предмет и, протянув руку, достал его из ниши.
На ладони у Ларина лежала отлитая из золота голова какого-то животного с разинутой пастью и клыками. Эта пасть была заляпана засохшей кровью.
— А это, видимо, их золотой бог, — предположил Федор, озираясь по сторонам, — ягуар, который питается человеческой кровью.
— Думаешь? — словно не поверил своим глазам Леха, взвешивая золотого ягуара на ладони, — не меньше килограмма будет. Если тут в каждой деревне по золотому ягуару…
В этот момент раздался еле различимый свист, и стрела ударила в шлем Ларина, отскочив со звоном в сторону. Федор едва успел вскинуть щит, как еще одна отскочила от него. Но пятерым воинам повезло меньше, они упали замертво. Град стрел накрыл финикийцев, сразив многих, несмотря на защиту. Стреляли явно меткие воины.
— Атаковать деревню! — приказал Федор, выхватив фалькату.
Подняв щиты, морпехи бросились в атаку, и вскоре между хижин завязалось сражение, в котором им противостояли странные воины. На первый взгляд их было немного, человек двадцать. Все они были набедренных повязках, с узкими, размалеванными яркими красками щитами и телами, покрытыми рисунками. Лица у всех закрыты звериными масками. Вооружены копьями и луками. Несмотря на отсутствие доспехов, бились они хорошо и уничтожили в ближнем бою человек тридцать опытных и хорошо обученных воинов в доспехах. Чайка смог зарубить лишь одного, да и то с большим трудом. Тот вертелся как юла, издавая утробное рычание и уходя ото всех ударов массивной фалькаты. У Чайки возникло ощущение, что он сражается не с человеком, а с какими-то диким зверем. Но в конце концов Федр достал его неожиданным выпадом, проткнув клинком.
Когда скоротечный бой закончился, Федор приблизился к мертвецу. Отбросил подальше концом ноги его остроотточенное копье — на всякий случай, кто знает, сколько у них жизней, — и внимательно рассмотрел маску. Это была ярко рыжая пятнистая маска с оскаленной пастью и «окровавленными» клыками.
— Ну здравствуйте, дети ягуара, — поприветствовал он мертвецов, расправив плечи.
Пересчитав оставшихся в живых, Чайка с удивлением увидел, что их осталось не больше дюжины.
— Надо возвращаться, — решил он, — больно лихо дерутся эти звероподобные.
