Alex Virochovsky - MythagoWoodRus

Вот так Гуивеннет вернулась туда, где родилась.

Девять

Я прочитал эту короткую легенду Гуивеннет, подчеркивая каждое слово и каждое выражение. Она внимательно слушала, но ее темные манящие глаза что-то искали. Ее не очень интересовало то, что я пытался сказать ей; ее интересовал я сам. Ей нравилась, как я говорил, моя улыбка: быть может я возбуждал ее так же сильно, как ее красота и детская ужасающая�сексуальность возбуждали меня.

Вскоре она ущипнула меня и заставила замолчать.

Я посмотрел на нее.

Она не рождалась. Скорее всего этого странного лесного зверька создало мое собственное сознание в ходе взаимодействия с молчаливыми райхоупскими лесами. Она � создание мира, так же далекого от реальности, как Луна от Земли. И тут я спросил себя: кто я для нее?

Этот вопрос я задал себе впервые. Кто я, в ее глазах? Быть может существо, такое же странное, как и чужое? Быть может я интересую ее, главным образом, как нечто экзотическое, непохожее на обычное окружение, и я увлекся ей по той же причине?

Нет, между нами существует могущественная невидимая сила... безмолвное взаимопонимание, связь сознаний !.. Я не верил, что не люблю Гуивеннет. Вся эта страсть, теснение в груди, непрерывное желание ее, все это, без сомнения, признаки любви. И я видел, что она испытывает ко мне то же самое. Я был уверен, что это больше, чем �функция� девушки из легенды, больше, чем естественное увлечение любого мужчины лесной принцессой.

Кристиан тоже испытал подобное увлечение, и в расстройстве � как она могла ответить на его страсть? она даже не его мифаго � отправил ее обратно в лес, где кто-то пустил в нее стрелу, возможно один из Джеков-в-Зеленом. Но между мной и этой Гуивеннет установилась намного более прочная связь, настоящая.

Как легко я сумел убедить себя! Как легко потерял осторожность!

В этот день, после полудня, я отправился в лес и добрался до поляны. Земля полностью поглотила остатки моей несчастной палатки. Зажав в руке карту отца, я нашел дорогу внутрь и пошел по ней. Гуивеннет, насторожившись, молча шла сзади и внимательно поглядывала по сторонам, готовая как к сражению, так и к бегству.

Это была та самая дорога, по которой я бежал вместе Кристианом прошлой зимой. Впрочем эта �дорога� на самом деле являлась еле заметной тропинкой между высоченными дубами, и постоянно поворачивала, следуя за неровными контурами земли. Ноги обвивали папоротник и голубой подснежник, за штаны цеплялся репейник; в густой листве над нами носились птицы, выделывая немыслимые пируэты. Я неоднократно ходил здесь, и каждый раз через несколько сотен шагов опять оказывался на поляне. Однако идя извилистой спиралью, нарисованной отцом, я, кажется, проник намного дальше в глубь леса, и молча торжествовал.