class="p1">- А вот тут вы, Василий Андреевич, полностью правы, а я совершенно упустил этот момент, - покаянным тоном произнес Александр Кариметов. - У нас на руках дело о тяжком преступлении, совершенном группой лиц по предварительному сговору, участие в котором всех обвиняемых считается априори доказанным, ибо взяли их с поличным на месте преступления.
- Да, это так, товарищи, - с нетерпением в голосе подтвердил капитан-лейтенант Голованов. - А потому давайте больше не будем вдаваться в юридические дебри, а просто оформим всех британцев по первой категории и перейдем к другим делам, которых у нас превеликое множество.
- Я думаю, что тут вы, Николай Иванович, не правы, - ответил несостоявшийся помощник присяжного поверенного. - В этом деле нам требуется законченность и безупречность, дать которые может только предложенный Василием Андреевичем опрос потерпевших. Если никто из них не захочет высказаться в защиту конкретного обвиняемого, чья общая вина уже доказана, то тогда мы с чистой совестью можем вздернуть его на сук или, по ак-вилонскому методу, отрубить голову.
- Хорошо, товарищ Кариметов, - кивнул капитан-лейтенант. - Пусть будет так!
Процесс над британскими военными преступниками и в самом деле оказался недолгим. Сначала председательствующий на суде капитан-лейтенант Голованов зачитал составленное вольноопределяющимся Каримето-вым обвинительное заключение. Закончив читать бумагу, он добавил, что высокий суд в составе четырех командиров подразделений пришел к заключению, что все представшие перед ним обвиняемые по совокупности виновны в указанных деяниях, так как были застигнуты с поличным на месте преступления. Наказание по местным законам - смертная казнь через отделение головы от тела. После этого Наталья перевела речь командира на местный кроманьонский язык, а Александр Кариметов - на английский. Что тут началось! Претерпевшие насилие от британцев одобрительно загомонили, а вот сами обвиняемые стали биться и орать, что все это не по правилам, что нельзя казнить белых людей за обиды, причиненные дикарям, и вообще, они требуют себе нормального английского судью. Потом некоторое время ушло на то, чтобы подчиненные лейтенанта Гаврилова, которым на этом суде была отведена роль приставов, ударами рук и ног по разным чувствительным местам призвали подсудимых к порядку и уважению к суду.
Когда эта цель была достигнута, началась финальная фаза процесса. Приставы по одному вытаскивали британцев на всеобщее обозрение, после чего Наталья спрашивала у местных, что этот человек им делал - хорошее или плохое, и чего он достоин - смерти или жизни. В ответ, как правило, неслись слова, далекие от комплиментов. Женщины, поняв, что в этом клане чужих их мнение действительно важно для вождей, высказывали своим мучителям все, что о них думают. Когда Наталья переводила эти ответы капитан-лейтенанту Голованову, тот опускал вниз большой палец, после чего приставы волокли окончательно осужденного к старшему вахмистру Терентьеву, бывшему среди лейб-гусар лучшим рубакой. Вжик саблей - и британская голова, совсем недавно воображавшая себя плантатором-рабовладельцем, уже отделена от бьющегося в конвульсиях тела.
Сбой случился только раз, когда на всеобщее обозрение вывели худющего как жердь вьюноша, которому вряд ли исполнилось восемнадцать1. Увидев его, местные женщины в основном промолчали, и лишь одна сказала несколько слов. «Он был добр ко мне», - перевела Наталья, после чего капитан-лейтенант сделал жест, чтобы приставы убрали пацана в сторону - если не к свободе, то к жизни, - после чего Большой Процесс продолжился до тех пор, пока все британцы не закончились. Многие истории, вроде планов оскопить местных мальчиков-подростков, так и остались втуне, поглощенные по совокупности главным составом преступления.
Пока длилось это действо, присутствовавший там же лейтенант Тейлор буквально трясся от страха. Он боялся, что сейчас выйдет какая-нибудь 32 33 из Трясогузок и потребует, чтобы ему так же отрубили голову, как и другим англичанам за такие же грехи. Но никто не вышел и ничего не потребовал, так что, когда процесс закончился, а о нем так и не вспомнили, Тейлор чуть было не потерял сознание от счастья. Он просто не знал, что, так как ему была обещана жизнь, его дело будет разбираться в Аквилонии, и, скорее всего, решением Совета Вождей будет списание его в монахи.
При этом корнет Румянцев смотрел на происходящее с интересом. Преступления британцев возмущали этого молодого человека с прогрессивными убеждениями, а их наказание он счел хоть и несколько варварским, но справедливым. Совсем с другими чувствами на судебную процедуру смотрел мичман Нечаев. Он считал все происходящее ужасным, невозможным и возмутительным. По его мнению, белые цивилизованные люди должны иметь перед дикарями решающее преимущество и иметь иммунитет в отношении уголовного преследования за нанесенные местным обиды. А вот капитан-лейтенант Голованов и его офицеры считали, что все люди априори равны друг другу, и действовали в соответствии с этим убеждением. Правда, мичман о своем возмущении никому не сообщал, обоснованно опасаясь, что это вызовет неблагоприятные перемены в его судьбе. Но эта скрытность была у него так, до первой встречи с леди Сагари и последующей реакции Совета Вождей.
Рядового Потапова похоронили ровно в полдень со всеми возможными почестями: троекратным залпом из трофейных винтовок и торжественными речами. Местные жительницы присыпали убитого красной охрой, а младший унтер Неделин прочел над могилой заупокойную молитву. Когда это дело было сделано, настало время собирать британские трофеи и перемещаться в береговой лагерь, место для которого наметил капитан-лейтенант Голованов.
16 мая 3-го года Миссии. Четверг. Четыре часа вечера. Первый этаж, правая столовая Большого Дома. Совет вождей.
- Итак, товарищи, - сказал великий шаман Петрович, - только что от капитан-лейтенанта Голованова поступило сообщение, что операция по ликвидации британской колонии завершена успешно. Противника удалось застигнуть врасплох, поэтому потери очень небольшие - один убитый и пятеро раненых. Морской пехотинец Петр Авдеевич Потапов тысяча девятьсот двадцать второго года рождения пал как герой в бою с британскими нелюдями в человеческом обличье...
- Мы будем молиться за душа этот Божий воин, - откликнулся отец Бонифаций. - Мы знаем, кто такой дикий англ и сакс, и больше никому не хотим такой счастье поблизости.
- Это были не совсем те самые англы и саксы, как в ваше время, - угрюмо произнес Сергей Петрович, - но в основном вы правы. Современные нам англосаксы, попав в этот мир в большом количестве, оказались ничуть не лучше своих диких предков. Нет таких преступлений против человечности, которые бы они не совершили в отношении беззащитного местного населения. При ликвидации британской колонии в плен был взят
