Глаза Берии злобно блеснули.
- Суки… Как они узнали? Ну хоть пленных то взяли? Кто? «Брандербург»? Неужели Канарис решил с нами играться?
- Более того…Странник умудрился при отступлении обстрелять машину с командиром 68-й пехотной дивизии генерал-лейтенантом Вульфом Шеде. Сам генерал в бессознательном состоянии, адъютантом и портфелем с документами был прихвачен с собой и в качестве «особого подарка» переправлен вместе с грузом в Москву. С ними отправили и захваченного диверсанта. Разговорить на месте его не успели из-за недостатка времени.
Берия ничем не показал своего удивления. Он молча сидел, разглядывая своего подчиненного, постукивая остро заточенным карандашом по столу, откинувшись на спинку стула. Ровным голосом он спросил:
- Что с этим генералом? Жив?
- Да, просто сотрясение мозга да сломано два ребра. Пришел в себя в самолете, а сейчас в тюрьме главного управления допрашивается…
- Хочешь узнать, почему так резво атаковали аэродром? И диверсанта колоть надо, не нравятся мне эти совпадения.
- В первую очередь это и выясним.
Но Берия не смог сдержать свой кавказский темперамент, поэтому встал и начал ходить по комнате.
Проект «Оракул» приносил свои плоды. То, что под Киевом не гробанулись шестьсот тысяч окруженных, немцы получили по зубам под Конотопом и Полтавой, сорваны сроки начала операции «Тайфун» - наступления на Москву, была его заслуга, его ведомства, которое смогло получить, проверить, подготовить и адаптировать для использования информацию из будущего. Теперь вот еще живого немецкого генерала притащили, тем более прошло не больше суток. Прямо из-под Киева. Надо ехать к Верховному.
Как человек, достигший одного из наивысших постов в иерархии власти Советского Союза, Берия был тщеславен, и о таком достижении нельзя было молчать. Тем более товарищ Сталин ожидает развернутого доклада по Страннику в отдельности, и состоянию дел с потомками. Приняв решение, он начал действовать.
- Очень хорошо, Павел Анатольевич. Отработаете немецкого генерала, как там его?
- Генерал-лейтенант Шеде…
- Да. Попытайтесь узнать, откуда они получили на такое экстренное наступление и работайте с гостями. Судя по всему в этот раз Странник нам много чего интересного переслал, раз для сопровождения и охраны выделил чуть ли не танковую колонну…
Судоплатов поднялся, стал по стойке «смирно» коротко ответил «Есть» и вышел из кабинета, а Берия поднял трубку телефона, вызвал своего секретаря. Тот буквально через несколько секунд буквально материлизовался в кабинете, молча уставившись на своего начальника, ожидая команды.
- Свяжись с Кремлем, уточни, когда товарищ Сталин сможет меня принять…
Когда за секретарем закрылась дверь, на лице наркома расцвела довольная улыбка.
Судоплатов диверсант и специалист по диверсионным операциям, а вот грозный товарищ Берия мыслил другими масштабами. Он мерил комнату шагами и несколько раз вслух повторил «Три танка».
Судоплатов так и не понял, что он принес своему начальнику. А принес он лекарство от немецкого блицкрига, от танковых прорывов. Небольшая группа из трех танков, нескольких боевых машин сопровождения, смогла дать по зубам танковой роте и остановить наступление чуть ли не целой дивизии. Потомков очень мало, но они показали что умеют воевать и не забыли про память отцов и дедов и готовы крушить общих врагов. У них там была война, но осталось много такой техники, а если сформировать вот такие вот ударные части, напичканные радиостанциями, системами подавления связи, что немцы сразу становятся глухими, бойцами, закованными в броню и наносить короткие злобные удары, выбивая технику и останавливая наступление, а потом уже контратаковать обычными механизированными частями. Техника ведь секретная, значит управлять ей должны подготовленные, технически грамотные люди, а главное проверенные, а такие только в его ведомстве. У НКВД СССР будут свои ударные части, которых нет ни у кого в мире, и он не позволит тупым генералам их растрясти, как это было сделано с механизированными корпусами в приграничных сражениях. О том кто виноват, и где ошибались, Берия уже давно знает и потомки, спасибо им тоже подсказали. Тем более дивизии где основной костяк составляют пограничники или бойцы войск НКВД всегда показывали высокую стойкость и выучку в отличие от простых отмобилизованных дивизий. Надо ехать к Верховному и столбить место.
Юрий Борисович Панков спокойно сидел на скамеечке под навесом, и в первый раз за последние несколько лет наслаждался тишиной и спокойствием. Куря душистую папиросу, которой его угостил Судоплатов на аэродроме, Борисыч вспоминал перипетии последних месяцев, когда жизнь резко поменялась с появлением Сереги Оруглова. Встреча, которую ему организовали в Москве, поразила Панкова своей обыденностью и отсутствием фальши. Как-то необычно было после вранья и мерзости нашего времени ощущать разницу с этими людьми, которые действительно были рады видеть посланника из будущего. Конечно, бани не было, все-таки военный объект, но вот душ с горячей водой был большим сюрпризом.
Все было накрыто еще до их прихода, и на обеде присутствовала лейтенант госбезопасности, весьма миловидная тридцатилетняя женщина, которая тоже входила в ближний круг общения, в качестве стажера и должна была учиться у Кристины работе на персональном компьютере. Хотя умный и битый жизнью Борисыч сразу стал догадываться, что не зря ее посадили за один стол с ними, и на пару вроде как дежурных комплиментов лейтенант Стрельникова отреагировала вполне спокойно и благожелательно.
Поздний обед не поражал разносолами, но великолепный наваристый борщ с ложкой сметаны и краюха свежего душистого хлеба, сразу заставили забыть обо всем вокруг. На второе были гороховая каша и котлеты, но сразу чувствовалось, что еду готовили с душой. Буквально на какое-то мгновение стены исчезли, и он почувствовал себя маленьким мальчиком, который вернулся в мир детства и мама, такая живая и добрая кормит своим борщом.
Свежий, морозный воздух приятно пощипывал только что побритое лицо. На улице уже сгущались сумерки, но хозяева дали ему и дочке, Кристине, нормально выспаться после тяжелой поездки и сытного обеда. Охраны почти не было видно, а за все бытовые вопросы в усадьбе отвечал капитан Трофимов, представленный им во время поселения на новое место.
Гостям выделили две соседние комнаты выходящие окнами на прекрасный зимний сад. Только человек, проведший два года в затхлом вонючем бункере, где люди не моются месяцами, чтоб не тратить чистую воду, может понять состояние Борисыча, который после нормального горячего душа переоделся в чистое белье и новенький камуфляж, без знаков различия. Чистые постели и нормальный сон, когда не давят стены тесных казематов и галерей, произвели впечатление и напомнили о той жизни, когда не нужно было думать о противогазах, патронах и выживании.
