Относительно мер безопасности. Все знают кадры, когда сэр Уинстон на улице Лондона, вместе с толпой, осматривает разрушения от немецкой бомбежки. Я слышал, что до войны и Сталин случалось, ходил по улицам совсем без охраны, не прячась и не боясь. Не знаю, насколько это соответствует истине - но могу сказать, что неправы те, кто называет Россию "полицейским государством", лично я и другие из делегации вообще не видели на улицах полицейских, кроме тех, кто регулировали уличное движение, хотя часто встречались военные патрули, причем вооруженные автоматами. Также было оцепление вокруг площади, и дворца - но на вид, не слишком густое, лишь чтобы заворачивать заблудившихся прохожих, никаких танков рядом, как позже писали иные газеты, мы не видели, как и бетонных дотов, Ленинград на время нашего визита вовсе не был превращен в крепость, откуда были выселены все жители. Вообще, недоверчивость и подозрительность русских сильно преувеличена - так, когда я дважды выезжал на нашей машине, с американским шофером, сзади так и не появилось автомобиля с агентами, ведущими слежку, более того, у нас и документы не проверили ни разу! Но простим русским эту беспечность, поскольку наше пребывание в Ленинграде не было омрачено ни одним неприятным инцидентом.
(Ленинград, это же время, разговоры по радио)
-Центр, я 14й. Объект проследовал мимо, свернул на Невский. 21му и 22му, принять!
-Центр, я 22й, Объект движется к Гостиному двору.
-Центр, я 27й. Стою у Дворца пионеров, заглох, не могу завестись! Если что - я не мобилен!
-Мля! 34й, я Центр, срочно выдвинуться, на замену 27му!
-Центр, я 25й, интерес к объекту, мужчина в полушубке, с мешком. 252й, видишь? Пешим группам, приготовиться!
-Я 252й, цель вижу, готов.
-Центр, я 25й, объект проследовал мимо, порядок. 252й, оптикой не блести, тебя видно!
-Центр я 34й, объект проследовал мимо.
-Центр, я 25й, документы у подозрительного проверили, пустышка. Машиной заинтересовался, "паккард" больно приметный. Надо было Объекту "эмку" дать.
-Зато нам проще. И прекратить посторонние разговоры в эфире!
-Центр, я 29й, объект поворачивает на Литейный.
-58й, я Центр, доложитесь!
-Центр, я 58й, стоим перед Литейным мостом.
-Центр, я 54й, объект проследовал мимо, прямо.
-Я Центр, колонне "сотых", готовность к выезду, развернуть сеть на Выборгской, по плану. 58й, если объект появится раньше, притормози его.
-Центр, я 56й, объект свернул на Пестеля. 71й, прими!
-Я Центр, "сотым" на выезд, по набережной, готовиться перекрыть Кировский мост.
-Центр, я 71й, подозрительная активность, "газон", номер...
-Вижу, я 72й! Сейчас остановим.
-Центр, я 74й, объект проехал Летний сад, свернул на Садовую, к Неве.
-90му Центр, готовиться тормознуть объект у моста. Пока "сотые" не подойдут.
-Центр, я 90й, объект проехал по Халтурина, на мост не пошел. Опять наверное, даст круг и назад.
-Я Центр, 42му, и 43му, готовьтесь принять, как только на Мойку свернет!
И снова Элиот Рузвельт. Из воспоминаний.
В зале переговоров кроме Большой Тройки (и де Голля) присутствовали лишь переводчики, я, как доверенное лицо и адъютант отца, и секретарь-референт Сталина, молчаливый молодой человек в штатском, который не произнес ни слова, лишь стоял позади своего босса с папой в руке, и когда русскому Вождю был нужен какой-то документ, то он тотчас оказывался в его руке. Вопреки моему ожиданию, Сталин был без трубки; он был в простом генеральском мундире с золотыми погонами, без единой награды. После обычного обмена приветствиями, и общих слов, Сталин взял инициативу в свои руки, заявив:
-У нас, русских, есть поговорка, "не делить шкуру неубитого медведя". Я предлагаю главной темой нашей встречи принять, координацию наших действий по разгрому Еврорейха. А политические реалии послевоенного мира будем обсуждать после победы, на особой конференции - вы ведь это предлагали, мистер Черчилль?
Это было так. Сэр Уинстон в разговорах с отцом раньше, неоднократно выражал свое опасение, что, "русские захватят всю Европу!". Действительно, положение их выглядело необычайно выигрышным - после Днепра, и Висла (за которой у них уже были захвачены плацдармы), и Одер, и даже Рейн вовсе не казались неодолимыми. И ясно было, что с выходом русских армий на Рейн и занятием всей собственно германской территории, Францию Гитлеру не удержать, а Италия и Испания вовсе не выглядели сильными противниками, и вся Европа была готова упасть в руки СССР как спелый плод, по праву победителя. В этих условиях, с точки зрения геополитики, открытие нашего фронта в Европе было больше нужно британцам, русские вполне могли обойтись и без него. Сталин продолжил:
-Первым вопросом я предлагаю обсудить, что мы должны поставить за цель этой войны. Безоговорочная капитуляция Германии - с категорическим недопущением сепаратного мира ни с кем из нас. Вы что-то хотите сказать, мистер Черчилль?
Сэр Уинстон напомнил Сталину его же слова, что "гитлеры приходят и уходят, а германский народ остается". Следует ли отнести предложение о безоговорочной капитуляции и запрете на сепаратный мир к демократическому германскому правительству, если таковое придет к власти?
Сталин ответил - а можете ли вы, мистер Черчилль, назвать хотя бы одного авторитетного германского "демократического" политика, не связанного с гитлеровским режимом? И если, допустим, в Германии завтра случится успешное покушение на Гитлера, и к власти придут Гиммлер или Геббельс, или кто-то из генералов, будете ли вы их считать "демократическим" правительством, независимо от лозунгов, которые они при этом провозгласят? За что сражались и умирали советские солдаты под Сталинградом, американские в Лиссабоне, английские в Каире и Гибралтаре? Виновные в разжигании агрессивной войны должны будут понести суровое наказание! Только и исключительно безоговорочная капитуляция Германии перед СССР, США, Британией - а дальше уже будем совместно решать вопрос о "демократичности" германского правительства.
Тут заговорил де Голль. Франция, это формально член Еврорейха, однако должна ли она нести ответственность за Гитлера, втянувшего французов в войну на своей стороне? Знаете ли вы, что происходит во Франции сейчас? В южной ее части установлен самый жестокий оккупационный режим, и назначенный генерал-губернатором Достлер, тот самый "лиссабонский палач", творит там неслыханные зверства! Число расстрелянных уже достигло многих тысяч, людей арестовывают по малейшему подозрению или доносу, даже за нахождение вдали от места жительства без причины, уважительной для германских властей! Уже не хватает тюрем - и схваченных французских патриотов держат как скотину, под открытым небом за колючей проволокой, в городах для этого часто используют стадионы. Широко практикуется взятие заложников, причем в их число часто попадают даже семьи тех, кто числится на службе у оккупантов. В городах практически повсеместно введен комендантский час, идут обыски и облавы, запрещено собираться группами больше трех, забастовки и любые иные формы протеста подавляются с предельной жестокостью, организаторам и активным участникам расстрел, прочим же концлагерь. Причем больше всего зверствуют ваши бывшие подданные, маршал Сталин - головорезы из "варшавского корпуса", а также "вспомогательная полиция" из мусульман. Так неужели Франция, понеся такие жертвы, еще и будет считаться перед вами врагом?
