этот счёт можешь не переживать. Ещё наш адвокат утром связался с Бобринскими, и они подтвердили, что не имеют к тебе претензий. Конфликт полностью исчерпан.
— Мне очень неудобно, что так всё получилось. Но у меня не было вариантов: Бобринский провоцировал Глеба и мог испортить всем праздник. Надо было его остановить, а другого способа я не придумал. Не успел.
— Как говорили во времена моей молодости, свадьба без драки — что птица без крыльев, — сказала бабушка и рассмеялась. — Забудь ты об этом Бобринском. Я уверена, он получил по заслугам. Меня больше интересует, как прошло твоё общение с княжной Воронцовой? Она тебе понравилась?
— Нет, она мне не понравилась, очень не понравилась, — честно ответил я.
— Даже так? — удивилась бабушка.
— Она мне давно не нравится — с первого дня нашего знакомства. А почему Вам это вдруг так интересно?
Мне показалось, что бабушка растерялась, видимо, она ждала совершенно другого ответа на вопрос о Воронцовой. Во всяком случае, разговор на эту тему она решила завершить.
— Думаю, нам лучше поговорить об этом позже, например, за ужином, — сказала бабушка.
— А это обязательно? Я не хочу вообще разговаривать о Воронцовой.
Бабушка вздохнула, взяла меня за руку и произнесла:
— Ты уже взрослый, Рома, скоро ты станешь полноценным главой рода; ты должен понимать некоторые вещи. И принимать их.
— Если ещё и Вы сейчас скажете, что мне пора жениться, то я просто… — я запнулся, так как не знал, чем закончить это предложение, но тема, которую завела бабушка, мне категорически не нравилась.
— Никто, кроме тебя, не может знать, пора или не пора тебе жениться. Но княжна Воронцова — неплохая партия. Очень неплохая. И нельзя это не признать. Хотя, конечно, Арина мне больше понравилась. Намного больше. Хорошая девочка.
— Мне тоже Арина нравится больше, но в любом случае жениться ни на ней, ни уж тем более на Воронцовой я не собираюсь, — заявил я. — У меня есть девушка!
— Мы поговорим на эту тему позже, — улыбнувшись, сказала бабушка. — Не буду тебя сейчас отвлекать, ведь ты идёшь к источнику?
— Да.
— Ступай. Хотя я бы рекомендовала тебе сходить к Тойво.
— Почему?
— От головной боли источник тебя не избавит, а Тойво — запросто.
— Но как Вы узнали, что у меня болит голова? — удивился я. — Неужели, Вы это чувствуете?
— Я живу на этом свете сто двадцать лет, мальчик мой. Некоторые вещи не надо чувствовать, их и так видно, — ответила бабушка. — Но, если хочешь, сходи к источнику. Головная боль не пройдёт, но сил прибавится.
Бабушка улыбнулась и ушла, а я отправился-таки к источнику.
*****
Князь Воронцов уже второй час беседовал с внучкой Настей. Разговор был непростой и тяжёлый: Игорь Константинович пытался убедить внучку, что ей пора уже задуматься о выборе жениха, Настя же категорически на эту тему думать отказывалась. Но больше всего ей не нравилось, что в роли её потенциального жениха дедушка видел Романа Седова-Белозерского, к которому девушка симпатии не испытывала.
— Простите, дедушка, но если Вы меня заставите выйти замуж за Седова-Белозерского, Вы сломаете мне жизнь, — княжна в очередной раз попыталась мотивировать отказ рассматривать этого претендента. — Если и Вы, и родители будете настаивать, то мне придётся подчиниться, но счастья с этим человеком я никогда не обрету. Знайте это!
— Но почему, Настенька? — вздохнув, спросил Игорь Константинович. — Роман — хороший парень. Это ведь он спас тебя, вытащив из Польши. И не только тебя. Он порядочный, смелый, видный, в конце концов. И если уж на то пошло, он сейчас самый завидный жених во всей стране.
— Почему Вы так думаете?
— Я не думаю, я знаю.
— Но он не орк.
— Так и ты не орчанка.
— Но я из семьи орков!
— А он из семьи эльфов. И это замечательно! С каждым годом границы и различия между расами стираются. Время идёт — всё меняется. Союз двух людей — выходцев из уважаемых семей орков и эльфов, что может быть лучше?
— Лучше для чего?
— Для вашего будущего. Я не знаю, сколько ещё Романов продержится у власти, но вполне вероятно, что на должности кесаря рано или поздно его сменит молодой князь Седов-Белозерский.
— Но ведь Романов хочет стать императором. Об этом все знают.
— Хочет, — согласился Игорь Константинович. — Но это не значит, что он им станет.
— Даже если это и так, то с чего Вы решили, что его сменит именно Седов-Белозерский?
— У парня большое будущее. Он человек, но его, как бывшего эльфа, поддержат в Петербурге. Уж его бабушка постарается, чтобы это произошло. И его поддержит Москва, если он будет женат на девушке из рода орков. Про поддержку Новгорода я даже и не говорю. Роман рано или поздно станет кесарем, я в этом не сомневаюсь, и возможно, у него получится, в отличие от Романова, стать императором. И у тебя есть все шансы ему в этом помочь и, возможно, стать императрицей.
Старый князь замолчал; княжна призадумалась. Они молчали минут пять, затем Настя тяжело вздохнув, произнесла:
— Простите, дедушка, но я не могу выйти замуж за этого человека!
— Но почему? — чуть ли не в отчаянии воскликнул князь.
— На то есть очень веская причина, — ответила княжна.
— Какая же?
— Мне не хочется о ней говорить.
— Придётся, моя дорогая.
Девушка посмотрела на деда так, будто он собирался отправить её на костёр, тяжело вздохнула и произнесла:
— Седов-Белозерский — бабник и потаскун. В Польше, в том лагере, где нас держали, он не пропускал ни одной юбки. У него были отношения даже с преподавательницами. Вчера на свадьбе своего друга он в моём присутствии делал недвусмысленные намёки его жене, с которой у него была связь в Польше. Прошу Вас, дедушка, не заставляйте меня связывать жизнь с таким человеком!
Последнюю фразу Настя практически прокричала, после чего упала на колени перед дедом и посмотрела на него таким жалобным взглядом, что у старого орка сжалось сердце. Опешивший князь быстро схватил внучку за плечи и поднял с пола. Он усадил её на диван, попытался что-то сказать, но сразу слов подобрать не смог — лишь развёл руками и покачал головой. Игорь
