– Помогите ему, – уходя, бросил Вожников.
Ввухх!!!
Только сабля сверкнула – молодой княжич Дмитрий проворно срубил чернокожему голову.
– А похоже, здесь никого нет, княже, – обернулся сотник. – Ханы точно сбежали… зато оставили гарем!
Егор вложил клинок в ножны и скривился:
– Сбежали так сбежали, есть кому их ловить. Дмитрий, бери людей – и на улицы. Проверяйте каждый дом, каждую мечеть, каждый храм – хоть и грех, да время военное. Да! Живо зовите пушкарей, самых опытных. Пусть идут на пристань, осторожненько глянут суда. Всех знатных пленных – сюда. И ходоков, буде появятся, тоже.
Князь уселся на ханский трон в главной зале, изысканно утонченной, покрытой золоченой резьбою и росписями… Даже подумать еще ничего не успел, как сотник доложил о первом посетителе – ходоке.
Им оказался Азат, радостный, с сияющим глазами:
– Мы победили, великий государь!
– А ты сомневался?
– Н-нет…
– Так что же так бурно радуешься? Как получившее первые водительские права дите.
– Да я не…
– А впрочем, повод-то для радости есть. Придется пир устраивать… – Поднявшись с трона, Вожников подошел к золоченому столику со стоявшим на нем кувшином и кубками. – Кажись, вино… Выпьешь? Я знаю, правоверным нельзя… но в ходе военных действий – можно. За нашу победу!
– За нашу победу! – эхом откликнулся юноша.
Они еще не успели допить, когда в залу заглянул сотник:
– Государь, тут к вам какая-то девчонка рвется!
– Что за девчонка?
– Говорит, что…
– Ладно, рвется, так путь войдет. Поищи только третий кубок… ну или стакан, бокал, что-нибудь…
– В шкафчике гляньте, – из-за приоткрытой дверной створки донесся вдруг тоненький женский голос. – Там бокалы муранского стекла. Осторожнее, не разбейте.
– О как!
Князь с сотником переглянулись.
– Это кто тут чужое добро бережет?
– Не чужое, а мое! – упрямо заявили за дверью.
– Скажи еще – непосильным трудом нажитое!
– Да велите же меня пустить, наконец!
Двери с шумом распахнулись настежь, и в залу, в мужском коротком кафтане и узких штанах, ворвалась…
– Госпожа!!! – упал на колени Азат.
Егор приподнял брови:
– Хо, Айгиль! Не рано ли заявилась?
– Не рано, – сверкнула глазами ханша. – Пригляжу, чтоб бокалы мои не перебили.
– Скажи еще – чтоб лодки серебряные не покрали!
– А и скажу!
– Вот ведь дева! Ну… – Князь почесал затылок. – Садись. Выпьешь?
– А что ты спрашиваешь? Вина жалко? Моего, между прочим, вина, вряд ли те шайтаны свое привезли.
– Да такой красе разве откажешь? Ты вообще как здесь? Как тебя Онисим-то отпустил?
– Не отпустил. Просто я велела, он и повернул судно обратно. – Юная красотка задорно тряхнула головой. – Я же царица все-таки. А Онисим… он там, в людской, почтительно ждет.
– Ну, хоть сопроводил…
– Сопроводил! И от смерти спас. Там кто-то хотел… стрелою… Так он его… Ладно, выпьем! Ой! Мне ведь переодеться надо… а то хожу тут страшная, как шайтан и десять тысяч ифритов! Срам!
– Ты не страшная, милая Айгиль, – расхохотался Егор. – Ты красивая. И джинсики эти тебе очень идут…
– Что идет?
– Ну не уходи. Посиди с нами.
– Да я быстро…
– Знаю я, как вы, женщины, быстро. Верно, Азат?
Подлый и коварный, аки змей, хан Саид-Ахмет недаром считался среди своих родичей самым предусмотрительным и хитрым, вот и сейчас не поскакал, словно ошпаренный адской смолою ифрит, с остатками войск и взбалмошным братцем Джелалом куда-то в Сибирь, а скромненько повернул с полпути, сказав, что дальше пойдет своею дорогой. Ну, своей так своей, братцу все равно было. Да и Саид-Ахмету на что Сибирь? Если б еще один, а то с Джелалом… тот сибирского хана живенько разгромит, а потом? Как говорят урусы – двум медведям в одной берлоге не ужиться… как и двум ханам в одном городе…
Давно уже припрятал Саид-Ахмет кораблишки – целую дюжину, с опытными кормщиками, с воинами верными… с волоокими наложницами-девами – ну, не тащить же за собою гарем? Старых надоевших жен даже неплохо врагам оставить – пущай себе и те и другие тешутся. Новых же дев… о, с ними много чего учинить можно, выпустить гнев…
– Впереди корабли, великий хан, – предупредили на всем скаку верные нукеры.
Толстяк кивнул, придерживая разогнавшегося коня, да с помощью слуг спешился, перенеся жирные свои телеса из седла в носилки. Так, на носилках, по колено в воде, и доставили его слуги на одиноко стоявшее у берега судно. Как и уговаривались, остальные корабли ждали на пути к Сарай-Джуку – дабы не привлекать ничьего внимания.
Вовремя прискакали – темнело, и в низком фиолетовом небе загорались желтые звезды.
– Добро пожаловать, великий хан, – низко кланяясь, приветствовал с кормы кормчий.
Саид-Ахмет не удостоил его и взглядом – к чему? – хотя голос неожиданно показался каким-то знакомым, слишком хорошо знакомым… и знакомым давно…
В другое время хан непременно бы обратил на это внимание, но сейчас… Сейчас хотелось расслабиться. Очень сильно хотелось. Да что он, не человек, что ли?
– Девок мне! И вина!
– Все готово уже, великий хан…
И в самом деле, в кормовой каюте, на широком, устланном мягкой кошмою ложе с золочеными ножками в виде львиных лап уже дожидалась нагая красавица дева с рыжей, распущенной по плечам шевелюрой и большими испуганными глазами. Саид-Ахмет таких вот испуганных и любил… Сейчас! Сейчас она испугается еще больше! Когда почувствует плеть… Хотя нет… рановато, сначала – ласки, а уж плеть потом… так слаще.
Неровно горел светильник. Скинув халат, толстяк навалился на гибкое женское тело всей своей тушей… и неожиданно ощутил, как руки ему ловко заломили назад… а в грудь уперся кинжал!
Едва слышно скрипнула дверь…
– Ну, здравствуй, Саид… братец. Помнишь мою старую няньку, шайтан?
– Я-а-а-а… Яндыз!!! – в страхе промолвил хан. – Откуда ты… А-а-а-а!!! Так вот чей голос я только что слышал… Значит, не показалось… Значит, и эта драная кошка – твоя… Вели меня отпустить, мы же братья!
– Тихо, тихо, Саид. – Яндыз успокаивающе улыбнулся. – Скажи-ка, где славный Джелал? Только умоляю тебя, не лги.
– А что мне лгать-то? В Сибирь его понесло.
– Так я и предполагал…
– Да убери же от меня эту кошку!
– Сейчас уберу… – Царевич махнул рукой. – Дана, мы уходим.
Дева молча кивнула, приподнялась… Пронзив жирную плоть, острое лезвие достало сердце. Саид-Ахмет даже не вскрикнул, не успел…
Миг – и Яндыз с Даною уже были на берегу…
– Чуть отдохнем и поедем, – вытирая холку коня травой, промолвил царевич. – В Сибирь путь не близкий… Впрочем, совсем забыл спросить: ты со мной?
