– Теперь не знаю, – честно признался я. Мелькнула мысль – а не прирезать ли, пока не поздно, старикашку? Но поскольку я был полным дураком даже не на сто, а на двести процентов, я этого не сделал.
Не смог. И пусть всё катится ко всем чертям. Я натянул на себя одежду Луиса, старик позаимствовал барахло Жуана. Он был настолько худ, что куртка толстяка-тюремщика сидела на нём, как на швабре.
– Дай мне нож, – сказал он, протягивая руку.
– А ты с ним обращаться-то умеешь, дед? – с сомнением спросил я.
– Получше тебя, франк.
Я отдал ему пояс Жуана вместе с клинком. Дубинку он подобрал самостоятельно. С оружием в руках и в одежде, висевшей складками, вид у него был наинелепейший.
Подойдя к двери, ведущей на лестницу, мы прислушались. Вроде бы всё было тихо. До вечерней кормёжки оставалось ещё часа три. Ну да, вопли здесь не в диковинку.
Я открыл дверь. Мы вышли на лестницу и стали осторожно продвигаться наверх. Лестница закручивалась спиралью; совершив один круг, мы оказались на точно такой же площадке, какую покинули. Из-за полуоткрытой двери доносились громкие голоса. Я осторожно заглянул в щель. Меня не заметили – внимание коллег Жуана и Луиса было сосредоточено исключительно друг на друге: они ссорились, выясняя, кто именно из них жульничал в последней игре в кости. Я подал знак своим спутникам. Бесшумно мы прокрались наверх, а тюремщики на минус втором этаже всё с тем же пылом продолжали выяснять отношения.
На следующей площадке дверь была плотно закрыта.
Оставалась ещё комната охраны – и здесь, я понимал это, без боя обойтись не удастся. Комната охраны – единственный путь наружу. Когда меня тащили вниз, там сидело четверо солдат. Можно было, конечно, надеяться, что сегодня их будет меньше, но с тем же успехом их могло быть и больше.
Четверо хорошо вооружённых людей... и притом их следовало убить быстро, пока они не успели поднять тревогу. Я покосился на своего престарелого спутника. Особой помощи от него ждать не приходилось.
Нам повезло. Так же как дьявольски везло на протяжении всего последнего получаса. Когда мы приблизились к комнате охраны, с той стороны послышались шаги, петли со скрипом начали поворачиваться. Я бросился вниз, за поворот лестницы. Старик и Жанна сообразили, что им нужно делать, без подсказок.
Я не знаю, зачем этот солдатик попёрся вниз, – этот вопрос так и остался невыясненным. Он не успел даже крикнуть. На середине пролёта он получил в живот нож, а я получил его меч. Это было уже кое-что. Также я позаимствовал у солдатика его куртку с нашитыми металлическими бляхами. То, что спереди между двумя бляхами в дублёной коже имеется здоровенная дыра, оставленная моим ножом, а также большое красное пятно, меня не слишком беспокоило. В конце концов, мы не на показе мод.
Дверь за собой солдатик не закрыл. Какая неаккуратность. Я вломился в комнату охраны и развалил череп стражнику, сидевшему ко мне спиной, прежде чем его сотоварищи успели вскочить на ноги. К несчастью, покойника и его приятелей разделял широкий стол – поэтому, когда я добрался до номера 3 и номера 4, эти деятели уже успели достать оружие и во всю глотку орали «Тревога!!! На помощь!!!» – и всё в таком духе. Впрочем, крикнуть «Тревога!» они успели только один раз – потом им пришлось поберечь дыхалку. Не знаю, сколько времени я бы один провозился с ними. Я владел мечом лучше, чем каждый из них в отдельности, но их было двое, а у меня за спиной висела неделя вынужденного поста в гуманных условиях местной темницы. Я думаю, что всё равно рано или поздно справился бы с ними, – вопрос был только в том, сколько бы на это потребовалось времени. Могло потребоваться и гораздо больше того, чем мы могли себе позволить. Да, могло бы потребоваться... если бы старикашка не пришёл мне на помощь.
Он подобрал клинок умерщвлённого мною стражника и сразу же ринулся в бой. Это был профи. Бог знает сколько времени, проведённого внизу, несомненно подорвало его силы, но умение перевешивало телесную немощь. Говорю, это был профи. Самого высокого класса.
Когда он занялся одним из солдат, на мою долю остался только один противник. Я справился с ним в считанные мгновения. Старикашка разделался со своим на секунду позже – я даже не успел помочь ему. Когда бой закончился, старик сам едва не рухнул на пол вместе с умирающим врагом. Стоило посмотреть на его лицо, чтобы понять, что он прикладывает нечеловеческие усилия для того, чтобы не потерять сознания. Он задыхался, его лоб покрылся испариной, руки дрожали, а меч, несколько мгновений назад рассекавший воздух со смертоносной быстротой, едва не вываливался из рук.
В помещении, где мы находились, было три двери: одна, открытая, вела вниз, в подземелья, вторая – в замок, третья – во двор. Я поочерёдно подошёл ко всем, но не услышал ничего подозрительного – хотя хриплое дыхание старикашки порядком мешало прислушаться. Кажется, вопли стражников остались не услышанными.
Собственно, последняя, третья дверь выходила не прямо во двор – за ней было небольшое нежилое помещение, куда складывали всякий хлам. Что-то вроде сеней. Я пересёк их и осторожно выглянул наружу...
Во дворе всё было спокойно. Поблизости никто не ошивался. А внимание тех, кто ошивался подальше, занимала бравая процессия, въезжавшая через ворота – капитан Ортоньо во главе семи или восьми своих молодцов. На середине двора капитан спрыгнул с лошади, кинул поводья подбежавшему конюху и быстрыми шагами пошёл к донжону. Кажется, он был чем-то озабочен. Конюхи приняли лошадей и у остальных всадников и повели разгорячённых скачкой животных в конюшню...
Кстати о конюшне...
Я обернулся. Старик успел малость оклематься. Поддерживаемый Жанной – как ни парадоксально, но после того, как он убил человека, она перестала его бояться – старик стоял в двух шагах от меня.
– На лошади усидишь? – спросил я. Его рот искривился:
– А ты, франк?
Тут я понял, что означала гримаса на его лице. Это была усмешка.
Иногда я не слишком быстро соображаю. По тому, как он владеет мечом, можно было догадаться, что происхождения этот человек отнюдь не низкого. Такие садятся в седло раньше, чем научатся ходить. Но меня до сих пор продолжал сбивать с толку его внешний вид. Выглядел он как покойник.
– Жанна?
Девушка неуверенно кивнула. Ничего. У всех нас обнаруживаются удивительные таланты, когда речь заходит о жизни и смерти.
Мы выбрались во двор и направились в конюшню следом за конюхами. Быстро – но всё-таки не настолько быстро, чтобы сразу привлечь к себе внимание всех тех, кто в этот момент находился во дворе. По счастью, помещение охраны и какую-то соседнюю постройку объединял широкий навес, и некоторую часть пути нам удалось проделать в тени. Когда мы входили в конюшню, никаких воплей вроде «Держите их!!!» вслед нам не прозвучало.
